— Тот день я очень хорошо запомнил, — продолжал доктор. — Ближе к обеду мне сообщили, что одна из моих пациенток неожиданно скончалась, это была женщина преклонного возраста, прооперированная мною недавно. К сожалению, стадия ее болезни не оставляла ни малейшей надежды, я все же рассчитывал еще на пару месяцев, думал, протянет. Она часто приходила к Оле, читала ей книги и рассказывала разные истории, когда они проводили время вместе, я был спокоен, зная, что Оле в хороших руках.
Услышав о смерти этой женщины, я сразу же заторопился сообщить Оле, мне казалось, что, находясь в неведении, она подвергается обману, продолжая ожидать прихода своей приятельницы.
Я вошел, Оле лежала на кровати лицом к стене и что-то карябала на ней пальцем, я присел на кровать и стал подбирать слова.
— Знаешь, — начал я предложение и замолчал.
Мне никак не удавалось сформулировать то, что я собирался сказать, хотелось выложить все как можно быстрее, буквально в двух словах, но я не мог подобрать таких слов, которые смогли бы максимально мягко передать их смысл.
— Иногда так бывает, — снова начал я и замолчал. — Твоя соседка, она… больше не сможет приходить к тебе, — наконец-то мне удалось выдавить из себя слова.
— Почему? — тут же спросила Оле.
— Ее больше нет.
— Она ушла?
— Нет, — ответил я, — Она улетела, на небо. Хочешь, подойдем к окну и помашем ей рукой?
Оле кивнула головой и потянулась ко мне на руки, мы подошли к окну, я поставил Оле на подоконник и стал рассказывать:
— Небо ясное, ни одного облачка нет, солнце в конце дня светит уже не так ярко, свет становится более мягким и глубоким, все люди когда-то улетают на небо, кто-то раньше, кто-то позже.
Оле приложила ладонь к стеклу, оно тут же запотело вокруг ее пальцев, и след ее руки приобрел четкое очертание, на свету были видны тоненькие сосуды и хрящевые косточки в ее худеньких ручках.
Оле больше ничего не сказала в тот день, да и я тоже. В моем графике все было как обычно, я написал свое заключение и передал бумаги. Тело отвезли в морг, из палаты веяло прохладой, в коридоре были слышны удары деревянной швабры о стену и грохот ручки металлического ведра, которое уборщица переставляла каждые полметра. Палата была убрана и готова принять следующего пациента, маня своей приоткрытой дверью, словно хищник, поджидающий новую жертву.
Уже утром в палату положили нового пациента, это был мужчина, я не помню точно ни его возраста, ни лица — за долгие годы работы в больнице все пациенты стали для меня безликими, я потерял им счет, так же как и надежду на их спасение.
Преодолев еще сотню километров, доктор увидел знак «Населенный пункт» и притормозил, значительно сбавив скорость, чувство голода снова начало мучительно раздражать и отвлекать его от непрерывного рассказа.
— Надо бы поесть, — сказал он старику. — И неплохо было бы пройтись, не привык я к такой долгой дороге, раньше в дальние края всегда поездом ездил.
Городок был небольшой, повернув в сторону центра, мужчина увидел привокзальную площадь, усыпанную палатками и маленькими магазинчиками. Доктор нашел местечко в теньке и, заглушив двигатель, выпрыгнул из машины.
Первым, что попалось ему на глаза, была небольшая стеклянная дверь с большими красными буквами «Пельмени», а чуть ниже висела замызганная табличка «Открыто». Мужчина подошел и дернул дверь на себя, но она не открылась, только он собрался было дернуть ее снова, как заметил еще одну надпись: «От себя» — и последовал указанию.
«Достаточно уютно и чисто для подобного места», — подумал доктор и почувствовал стойкий запах вареных пельменей, пропитавший насквозь все помещение.
Внутри оно оказалось простым и незатейливым: несколько белых пластмассовых столиков, накрытых красной клеенкой, маленькая барная стойка и совсем несимпатичная тетя в чепчике и голубом фартуке в горошек, за ее спиной виднелась приоткрытая дверь на кухню, откуда доносились голоса и журчание воды. Доктор с недоверием осмотрел все еще раз, чуть сдвинув брови, а затем сделал глубокий вдох носом, немного задрав голову вверх.
Однако его нахмуренная гримаса в момент растворилась, как только он заметил, что та самая тетя приветствует его милой добродушной улыбкой. Мужчина подошел ближе, поздоровался и уткнулся в меню, напечатанное на листке бумаги и прилепленное скотчем к витрине в прозрачном файле, выбор был небольшой, а точнее сказать, в меню перечислялись добавки к пельменям — единственному блюду на сегодня.