— А ведь шкуры, которые ты приносил, были идеально срезаны и вычищены.
Пришлось срочно придумывать отговорку, а то бы не поверил.
— Ага, да только нож свой я потерял, когда каторжников резал, а эти только для нарезки стейков и годятся.
— Зря ты говоришь так, — поверил мне скорняк. — Хорошие ножи, только приноровиться надо. А пока давай-ка я.
— Давай, — уступил я, потому что почуял на водопое кое-кого покрупнее барса. — А я пойду воды наберу.
— Половину котелка для соли хватит, — бросил мне Монтен через плечо.
Я неспеша отправился вниз по тропе и вскоре вышел к речке. На реке, что здесь текла полого между камнями, стоял по пузо в воде и ловил рыбу громадный хозяин любого леса — лохматый, бурый медведь.
Чуть ниже по течению заметил еще одного. Странно, что мишки не учуяли издыхающего барса. Впрочем, с ранеными барсами встречаться мало кому охота — раненый зверь опасен и непредсказуем. А барсы Лландара хоть с медведем потягаться могут, хоть со стаей волков.
Я засунул котелок между ближайших камней, разделся и туда же сунул одежду. Мне понадобилось секунд десять, чтобы прикончить первого медведя. Разорвал тому глотку, а со вторым пришлось повозиться. Для своей массы юркой оказалась зверюга. От первого удара увернулась и кинулась на меня с ревом. Предки! А если Монтен услышит?
Пришлось схватить зверя за шею и переломить хребет. Тут принюхался и прислушался. Монтен был далеко, но видно замер и работу прекратил. Я быстро вытащил тушу на берег и побежал ко второй. Эту тоже вытащил и быстро перевоплотился.
Помылся в реке и сел на большой валун сушиться.
Монтен явился вскоре. Сам весь перепачкался, но казался довольным.
— А я тебя жду-жду с котелком, а ты загораешь, — улыбнулся он в бороду, а потом заметил медведя и округлил глаза.
— Там ниже по течению еще один, — сказал я. — Не давали мне воды набрать, пришлось расправиться. Зато у тебя теперь есть три шкуры.
— Мясо жалко, — протянул скорняк и направился к речке.
Я уже довольно обсох и, одевшись, подошел к скорняку.
— Жалко, а что делать, не знаю.
— А может сумеешь какую-нибудь магическую телегу соорудить? — с надеждой спросил Монтен.
Вот ведь заноза! Задает вопросы, на которые у меня ответов нет. Но тут вспомнил, что магам после ворожбы восстановить силы требуется и улыбнулся:
— Магия моя не бесконечна. Отдых требуется. Так что придется думать, как по-другому туши в город отволочь.
— Далеко, да по горным тропам…
— Да, дела…
Я почесал затылок. Мне бы Монтена спровадить, а в боевой форме, я и все три туши дотащил бы волоком, да не дело это. Подозрительно очень.
— Но мы же сюда за шкурами пришли, а не за мясом, так что надо чем-то жертвовать и не жадничать.
— Твоя правда, — отвечал Монтен. — Тогда пойду барса шкуру засолю, а вот на эти соли не хватит.
— Значит будем потроха варить, — улыбнулся я и потер руки. — Как раз пока ты ту засолишь, с этих кровь стечет.
— Потроха варить… Этим еще мой дед промышлял, не признавал соли. Старикам новшества тяжело даются. А сейчас этим только ракха занимаются, слышал. Да ты.
— Я в Академии, когда учился, у них и взял привычку, — ответил я на подозрительный взгляд скорняка. — Соль-то она не всегда под рукой.
— И то верно. Охотник должен уметь и без привычных средств справляться, — расслабился Монтен и пошел обратно вверх по тропе.
Только когда он скрылся за поворотом, я заметил, что его смутило — разодранная шея громадного медведя. Уж настоящий охотник следы когтей зверя всегда распознает. Ну да ладно. Все же мой секрет перестает быть секретом. Я знал, что рано или поздно случится.
Весь оставшийся день мы вываривали потроха и пропитывали ими медвежьи шкуры. Наворотили дел, конечно. На эту тропу еще долго зверье не сунется, но мы и сами сюда еще долго не воротимся, так что не беда.
Заночевали тут же, разведя огонь. Я пожарил на самодельном вертеле барсятину. Она мне всегда казалась вкуснее медвежатины. Неравнодушен я к мясу пятнистых. Отрезал себе еще пару приличных кусков, да крепко замотав, в сумку запихнул. Пусть завтра мне их Халла приготовит.
Решили, что утром я провожу Монтена до города и помогу дотащить шкуры, а сам еще по горам прогуляюсь. От компании Монтена отказался, а тот и не был против. Он очень радовался богатому улову. Судя по всему, скорняку было чем заняться в таверне со своей бабой.
Я же собирался, перекинувшись в боевую форму, пробежать за день сколько смогу и попытаться отыскать логово белой твари. Опять подумал — зачем оно мне надо? Понял, что не надо, но как-то интересно даже стало, кто эту тварь создал и с какой целью. Цепь меня уже не тяготила, а о зеленой жабе за всеми этими событиями я не вспоминал. Предки! Мне нравилась моя новая жизнь!