Глава 4
Свет от пламени факела осветил сначала решётку, а потом за ней- в дальнем углу помещения три на два, как мне показалось, кучку тряпья. Но совершенно для меня внезапно этот ворох зашевелился, и оттуда среди свалявшихся колтуном волос блеснули безумием женские глаза. Я подошёл ближе, и это моё действие вызвало неожиданную реакцию: существо- никак не могу по-другому назвать- издало скорбный горловой стон и шарахнулось, упёршись в стену, — подалее от меня. Я остановился, маленько подумал, и решив пока более не тревожить странное создание, двинулся дальше, продолжая осмотр.
В этой замковой тюрьме оказались четыре, разделенных решетками, камеры, из них лишь одна- последняя- оказалась лишена постояльцев. В последующих за первой двух я насчитал четверых сидельцев, поделенных между ними, надо полагать, по половому признаку. И, слава богу, более на моё появление странным образом никто не реагировал. Нет, они смотрели, кто-то боязливо, кто- то с ненавистью, и все- с ожиданием, но без резких проявлений своих чувств. И слава богу, потому как и без того чувствовал себя не в своей тарелке. Подобное видел ранее лишь среди кадров из кинофильмов, но реальность намного страшнее. Необходимость разобраться досконально кто тут и за что сидит очевидна, но и оставлять сидельцев в таком помещении будет перебором. Если по подвигу подобная награда назначена- это одно, да даже если и заслуженно здесь пребывают- это вовсе не повод, держа их в голоде- судя по глазам, холоде и антисанитарии, над людьми изгаляться.
Прошёл чуть далее и обнаружил ещё одну- низкую и почему-то оббитую железом- дверь. Откинул массивный засов и с натугой приоткрыл отчаянно скрипевшую дверцу, обнаружив внутри довольно неплохо- по нынешним временам- обставленную комнату. Стол, стул, ещё лавка, жаровня сбоку, и только после, рассмотрев как следует разложенные возле неё тронутые ржавчиной предметы, я сообразил куда меня судьба завела. Бросил взгляд вверх и точно- находившееся там бревно со свисающим с него крюком, известное под названием дыба, подтвердило мою догадку- это пыточная. Судя по состоянию орудий труда- давно не используемая. Возможно, даже со времени смерти бывших хозяев замка. Бриганты- ребята попроще, непривычные к таким изыскам, и если требуется кого-то примучить, прибегнут скорее к помощи подручных средств. Хотя, надо сказать, целей своих могут добиваться не менее эффективно…
Но что-то мне нехорошо стало от всего здесь увиденного, и я поспешил прочь, наверх- на свежий воздух. Не подумайте плохо, но… а впрочем, думайте как вам заблагорассудится. Однако, предпочитаю честный меч в руке, нежели возню в подобной грязи. Не спорю- и такая работа нужна, но слышали наверное про профдеформацию. Или, говоря словами Ницше: "Если ты долго смотришь в бездну, она тоже смотрит в тебя…" Нам такое надо? И потому, едва выбравшись, малодушно свалил все эти нехорошие дела на Марка…
Маргарита был в шоке. До сих пор. Не укладывалась у неё в голове реальность, в которой она, не позволявшая даже мужу лишний раз прикасаться к себе (надо сказать не только она: в эти пуританские времена нагота, даже если перед мужем- грех и позор), оказалась в полной власти каких-то мужланов, таскавших её как марионетку на рынке, а после и вовсе бросивших в эту сырую темницу. Как она ни молила, как ни ревела- эти грубые люди лишь смеялись над её горем. А ведь она подписала все их требования, которые они обрисовали в письме к её мужу, надеясь на снисхождение, но- увы! — это чувство им оказалось неведомо. И вот уже месяц, с момента попадания в этот страшный замок, она вынуждена ходить под себя и жить в одной камере с грязной- да, бог с этим, главное- с еврейкой. Это же какой грех, вовек же не отмыться…
Утром был какой-то шум. Сюда- в глубокие подземелья- редко проникали какие-либо звуки, и тем удивительнее услышать что-то отличное от тишины и редких стонов. Очевидно, наверху что-то происходило и, возможно, это пожаловало спасение- было такое ожидание. Надежда тлела в душе молодой- в этом мрачном месте она встретила свой двадцатый день рождения- женщины, несмотря на снившиеся постоянно кошмары. Почему-то с вариациями на тему куртуазного романа некоего Жакмеса о кастеляне из Куси… Концовка которого- смерть замурованной в стену замка возлюбленной главного героя дамы де Файеля — слишком живо перекликался с её нынешним положением.