Увидев такое дело, шевалье де Люньи поспешил на помощь, бросив в бой всю наличную конницу, но странным образом: возможно случайно, но мне думается- намеренно, краем проехавшись по разбегающимся в тщетной попытке избежать столкновения кондотьеров, и втоптав тех в землю. От такого ужаса наёмники, решив, наверное, что на сегодня им достаточно, бросились в разные стороны. А я с облегчением выдохнул- можно сказать, полдела сделано, осталась "мелочь"- с кавалерией справиться…
Которая вопреки движению вверх по склону стремительно приближалась. Все наши стрелки включились в работу, почти не целясь опустошая колчаны и стремясь выпустить лишь как можно больше в сторону врага смертоносных предметов. Да, и мудрено промахнуться в такую большую цель, как накатывающая конная лава. Не все стрелы и болты нашли свою цель, а многие и вовсе попали в лошадей, но и этого было достаточно, чтобы притормозить наступление на флангах. Однако в центре, где скакали три закованных в железо рыцаря на точно так же защищённых конях, ситуация становилась угрожающей. Их копья, стоящие до того вертикально, резко опустились в сторону моих бойцов, и противник вроде как даже прибавил в движении.
Пикинёры тоже нацелили своё оружие на врага- целый лес пик выстроился на манер частокола, в который с разбегу влетели всадники. Ещё в процессе подготовки к предстоящему сражению, я особое внимание уделил длине наших пик- в плане превосходства их в этом параметре над кавалерийскими лансами, и теперь наблюдал последствия моих деяний: вал насадившихся лошадей- нередко насквозь- подобно шашлыку на шпажки, уже мёртвых, но изредка ещё живых, и опасных окружающим их людям в своей попытке изо всех своих лошадиных сил вырваться из этого ада. И эти последние, пытающиеся вырваться, натворили дел в получившейся скученности как бы не больше, чем все наличествующие здесь человеческие приспособы для убийства себе подобных- беспорядочно молотя копытами и превращая за секунды попавшего под них в окровавленную изломанную куклу.
Острие таранного рыцарского удара за счёт лучших коней и их защиты прорвало центр моего построения, но остановилось, уткнувшись в табор- где и попало под страшные удары алебард. От которых не защищали ни доспехи, ни мастерство во владении оружием- каждый взмах этим оружием приводил к отрубленным конечностям или расколотым головам. Собственно, прорвавшиеся рыцари здесь и погибли. К истреблению прочих подключились уцелевшие после первого натиска пикинёры, имея обычаем стаскивать своих противников с коней посредством крючка на пике и после- на земле- закалывать кинжалами, и стрелки- засыпавшие врагов десятками снарядов в упор. И это избиение- по-другому и не назовёшь- чем дальше, тем увереннее вело к нашей победе. Поняв это, я поспешил выложить свой последний козырь- латников.
Обогнув на скорости справа линию возов, мы налетели с тыла на застрявшую в наших боевых порядках аморфную вражескую массу. К этому моменту уже не менее половины из их числа были тем или иным способом выведены из строя, оставшиеся же ещё на ногах не знали что делать, отчаянно защищаясь от сыпавшихся со всех сторон многочисленных ударов. Для отступления им не хватало лишь толчка, которым и послужил наш решающий удар в тыл.
Как не выцеливал копьём попавшегося на моём пути спешенного сержанта, но попасть в чересчур юркого воина не сумел. И он было почти избежал опасности, но- ох, уж это слово “почти”… Почти в условиях когда на кону человеческая жизнь практически всегда приводит к чьей-то гибели- и этот сержант не стал исключением: ловкости хватило, чтобы избежать встречи с наконечником моего ланса, но на этом удача его покинула, и он угодил под копыта моего соратника — и что из этих вариантов приятнее, — так сразу и не скажу. Вернее, что неприятнее: почти мгновенная смерть от проникающего ранения или гарантированного болевого шока, или долгая и мучительная от многочисленных гематом и переломов- потому как лечить его точно никто не будет. И будет благом если проходящий мимо воин расщедрится на удар милосердия…
После первой моей неудачи, последовала следующая- неловко ворочая копьём, случайно воткнул его в хромавшую куда глаза глядят лошадь, отчего та буквально взбесилась, проявив не немыслимую прыть и буквально вырвав из моих рук эту злополучную вещь, для меня являвшуюся сродни коромыслу. Сплюнул с досады от расстройства, но и одновременно мысленно перекрестился- не моё это, и выхватив меч устремился дальше в сечу. Ну вот- дело и пошло: наклон вправо и широкий замах оружием низом из-за спины вперёд закончился на каком-то шлёме, и “жестянка”, не сдержав удара, лопнула вместе с его содержимым, и сразу- прикрыв щитом коня от тычка мечом какого-то недобитка, ткнул в ответ- прямо в раззявленный в крике рот. И всё- бой, промелькнув короткими острыми моментами, остался позади. Я, было развернулся на повторный проход, но этого уже не потребовалось- враг дружно показал нам свои спины, и только пятки засверкали.