Посидели некоторое время, релаксируя душой и, одновременно, нагружая печень. Наконец, голос Марка разорвал тишину комнаты:
— Как Поль?
— Жить будет. Правда, уже не так хорошо, как прежде…
Опять помолчали, погрузившись в грустные думы. По крайней мере, именно такими они были у меня- о чём и последовал мой следующий вопрос:
— Какие потери? — Имея в виду таковые в общем для отряда.
— Шестеро. И… Поль?
— Он ещё пригодится. Хочу кое-что проверить- если получится, то многих одноногих можно будет на ноги поставить.
— А?
Марк в страхе аж отшатнулся. Да, тфу, ты…
— Ты чего? Думаешь колдовство? Брось… Ничего такого- обычную деревяху к обрубку примотаю. Ну, может быть, не совсем обычную… А, неважно. Долго объяснять- потом сам всё увидишь.
— А…
Марк с облегчением вытер выступивший на лбу пот и, схватив бокал, как утопающий- спасательный круг, в несколько глотков опустошил его. И не нужно смеяться над этим страхом- здесь с таким серьезно. Боятся колдовства до усрачки и больше смерти.
Было дело: проезжали мы как-то через одну деревеньку, ещё удивились- скотина, хозяйство на месте, а люди отсутствуют. И лишь позже деревенские обнаружились на берегу реки за интересным занятием- топили женщину, — одну из своих. Мысли об утоплении появились только в моей голове, но местные думали иначе: для них бросить связанную по рукам и ногам в омут- провести Божий суд. По его итогам, если всплывёт- это значит вода не приняла нечистую ведьму, которую, стало быть, надлежит сжечь. А если нет- утонула- слава тебе, Господи, — это была не ведьма. Упокой, Господь её душу- мы будем за неё молиться… Странная логика, не оставляющая обвиняемой даже тени шанса на оправдание, но какой ещё логики можно ожидать от людей даже и слова такого не знающих…
С другой стороны, если топят и сжигают, значит, есть причина- ведь так? Но я пока что- увы мне- таковой не обнаружил. Не считать же за подобное бормотание какой-то приведенной моими соратниками бабки на мой разболевшийся зуб. Который, кстати говоря, после этого болеть почти сразу перестал… Но не сжигать же за это?! Или всё же- на всякий случай…
Между тем, успокоившийся было Марк, постепенно возбуждаясь от собственной речи, принялся перечислять наши трофеи, третья часть которых- львиная доля- принадлежит мне. В принципе, я и раньше знал, что война- дело очень опасное, но в такой же мере оно и прибыльно. Особенно осознал это сейчас, когда надо мной командиров нет, и, соответственно, ни с кем делиться не требуется- то есть вся капитанская доля отходит мне одному. Да, так-то можно воевать…
А после, хитро прищурившись, Марк добавил:
— Есть ещё кое-какая особая добыча…
И с ожиданием уставился на меня- типа интригует. Ладно- подыграем, и, якобы с огромным интересом, спросил:
— Да? И что же это за добыча такая?
— Пока не скажу. Вот чуть позже доставят сюда и тогда узнаешь- думаю, рад будешь…
Блин, да он смеётся надо мной что ли, так я этого точно не одобряю:
— Марк, ты бы заканчивал со своими шуточками…
— Даниэль, клянусь мощами моего святого покровителя- есть трофей. И скоро ты сам убедишься в этом!
Ну, если он костями святого Марка принялся клясться, то скорее всего- это правда. Подождём, твою маму…
Он куда-то убежал, наверное, с целью поторопить сюрприз, а я погрузился в размышления. Вроде всё прекрасно и враги наказаны, но резонанс от этого события по-любому разойдётся широкими кругами по Бургундии, а может и дальше, и как оно аукнется- никто не знает. Нужно будет, в этой связи, интенсифицировать переход на огнестрел. Разговор с кузнецом по этому поводу уже был, но там такой мастер… Придётся опять всё самому и методом тыка пробовать. Эх…
А потом мне резко стало не до высоких материй: вернувшийся Марк, открыв дверь, с поклоном пропустил в солар даму. Хорошо знакомую мне даму- Маргариту де Люньи- вдову покойного шевалье Жоссерана, сеньора де Люньи. Да, покойного, его уже опознали, когда собрали воедино две половинки черепа. Он оказался одним из тех трёх рыцарей, первыми ворвавшихся в наши боевые порядки, и, соответственно, первыми же и попавшими под топоры алебард. После такого не выживают… Но причём здесь эта дама?
Я поднялся и лёгким поклоном ответил на её реверанс, после чего вопросил: