Основная подготовка закончилась к концу февраля, но погода подсуропила: совсем неожиданные в такой местности сибирские морозы загнали всех в утеплённые помещения, и моя маленькая армия понесла первые потери- от обморожения. Пришлось пережидать сначала февральские, потом мартовские морозы, а сразу за ними- наступила весна. Мощно и неудержимо потекло везде и сразу, превращая дороги в кашу. И слякотная эта погода продержалась до конца первого весеннего месяца…
--
Первое апреля 1364 года. Турню
Аббат Жерар стоял у открытого стрельчатого окна своих покоев в церкви Святого Филибера, расположенной в одноимённом монастыре, одновременно, и наслаждаясь весенней свежестью- что для его преклонных лет несло и эмоциональный подтекст, знаменуя собой ещё один прожитый год, и с тревогой поглядывая на сход льда по Соне. Такового давно не бывало, чтобы реку сковывало ледяным панцирем, но нынче год вообще случился особенный. Впервые, со времён распри монастыря с бургундскими герцогами ещё прежней династии- а прошло уже тридцать лет- над ним нависла столь грозная опасность: некий принц- по слухам, схизматик- собрал в окрестностях огромную армию, угрожая существованию монастыря.
Попытка- ещё зимой- заручиться поддержкой сына короля Филиппа оказалась неудачной. У наместника и без того хватало своих проблем с бригантами и местной знатью, а интересы аббата- и вовсе представлялись второстепенными. Предложив тому обождать, или самому нанять рутьеров для обороны- что Его Преподобию показалось и совсем сомнительным делом, — как если лису запустить в курятник. К этому, очевидно, примешивались и неоднозначные отношения предыдущих властителей герцогства в прошлые столетия, с завистью взиравших на богатства монастыря и неоднократно пытавшихся урезать (или утолить свой- это как посмотреть) его аппетит- что нередко перерастало в вооруженные столкновения. И вроде бы удалось совсем недавно договориться с тогдашним герцогом Бургундии Эдом Четвёртым по спорным вопросам, но вражда и пролитая кровь так просто не забывается. И теперь приходилось рассчитывать лишь на себя. А ещё эти горожане…
По договору с городом, аббатство каждый год получало от него сто сорок ливров (а восемь лет тому назад- эта сумма была на сорок единиц меньше, — что естественным образом уменьшило к нынешнему моменту и уровень почтения горожан к монастырю и, персонально-к его аббату) в виде подношений на День Всех Святых, но срок уже миновал, а денег до сих пор нет. И если бы только это- у хозяина и монастыря и города были свои рычаги для решения этого вопроса, но пришлось с этим обождать, — слишком неоднозначной являлась общая ситуация. Шпионы аббата доносили, что среди горожан идут нехорошие разговоры, особенно среди купцов, а всё началось со спонтанной ярмарки у замка Мерси. Которую теперь нынешний его хозяин хочет превратить в постоянную, что должно было ударить, в том числе, и по карману аббата. И опять всё упиралось в этого схизматика…
Потому и тревожился ныне Жерар, наблюдая за начавшимся ледоходом, а вернее, за установившейся совсем недавно тёплой погодой, подсушившей дороги и, тем самым, снявшей последние барьеры на пути рутьеров.