Собака встала и подошла, виляя пушистым, мягким, как шелк, хвостом.
— А ну, тебе должно быть жарко; надо покупаться, а, надо?..
Полковник поднял какую-то щепочку, поплевал на нее и бросил на самую середину пруда. Собака все время следила глазами за щепкой, потом с размаха бросилась в воду, выловила брошенное и поплыла к берегу; здесь она с трудом, раза два обрываясь, выкарабкалась на сухое место, выпустила изо рта поноску и отряхнулась.
— Молодец, молодец... Ай, да водолаз... Ну-ка еще...
— Вы, верно, охотник, полковник? — раздался сзади голос хозяина. — Милости просим; все готово. У меня это делается довольно скоро, потому что все под руками.
— Да это манифик; нечто вроде «Шахерезады»; знаете, эти восточные сказки... Раз, два...
— Усаживайтесь покойней... Лед изрублен недостаточно мелко, но это лучше: не так скоро тает... Возьмите эту подушку, вам будет удобнее...
На террасе поставлен был низенький стол, не выше полуаршина, так что, лежа на ковре, можно было удобно доставать с него все, что нужно. Стол этот был покрыт белой скатертью; посередине стояла туземная чашка из зеленой глины с нарубленным, сверкающим льдом, вокруг нее лежали бутылочки с сельтерской водой с подрезанными проволоками, по бокам подымали свои чеканенные носики два высоких металлических кунгана (кувшина) с красным вином и стояли стаканы с чайными ложечками, тут же распространяло аромат блюдо с виноградом, персиками и гранатами; последние были разрезаны и сверкали своей кроваво-красной внутренностью в массах бледно-восковой зелени винограда.
В углу, на последней ступеньке, кипел ярко вычищенный самовар, и тот же старик-садовник перетирал полотенцем плоские, зеленые чашечки с китайскими буквами на донышках.
— Ну что, полковник, слышно в ваших, так сказать, высших административных сферах?..
— Особенного ничего, но предполагают — (тут голос был значительно понижен), — предполагают, что поход неизбежен.
— И, думаете, скоро?
— То есть, как бы вам это сказать... Пока все еще одни предположения... Весьма недурное вино; Первушин, положительно, совершенствуется.
— Я, знаете ли, предполагаю, на случай похода, тоже пристроиться к войскам.
— В качестве воина?..
Полковник улыбнулся и скосил глаза на говорящего.
— Нет, зачем? Это не в моем характере. Я даже совсем оставил службу; с часу на час жду приказа об отставке.
— Так в качестве волонтера, любителя сильных ощущений?..
— Вы шутите... Конечно, без сильных ощущений не обойдется, но для этого только не стоит беспокоиться: это все я предоставляю натурам более героическим, чем моя... Чаю, Шарип!.. Не прикажете ли?..
Собеседники потянулись к зеленым чашечкам.
— Нет, мой уважаемый полковник, — продолжал хозяин, — цель моя не та. В походах вам придется испытывать и голод, и холод, и жажду, и, там, разные лишения... И на бивачном отдыхе вам весьма полезно будет выпить стаканчик глинтвейну, съесть кусочек настоящего швейцарского сыра... А там, знаете, победа; ожидание различных благ свыше... Вы понимаете; не лишнее будет выпить бутылку-другую шампанского... да мало ли чего захочется? А взять неоткуда. Свои запасы истощатся скоро (я имею основание предполагать это)... Некрасиво, неправда ли?.. Вот тут-то и явится со своими услугами Станислав Матвеевич Перлович, которому только и будет заботы, чтобы его арбы не отставали, чтобы его верблюды не запаздывали, чтобы его запасы не истощались... И в палатках Станислава Матвеевича господин полковник и все его товарищи по оружию найдут все то, что им будет угодно.
— Позвольте, я буду продолжать вашу картину, — перебил гость. — А денег в то время будет много, — Полковник подлаживался под тон Перловича, — поднимется игра, увеличится содержание; лишние рубль-два на бутылку никому не покажутся обременительны... и мой уважаемый собеседник и хозяин, заботясь о нашем походном благосостоянии...
— О, нет, полковник, я вовсе не так корыстолюбив, как вы думаете. Конечно, без барыша нельзя же...
— Ну, само собой разумеется...
— Да, — Перлович вздохнул, — с помощью божьей, имея в принципе честность и уверенность, — он вздохнул еще продолжительней, — можно легко соединить общую пользу... Не прикажете ли еще чашку, полковник, с гранатным соком и вином... Эй, Шарип!..
— Благодарю вас. Ай-ай-ай! — сказал полковник, посмотрев на свои массивные золотые часы. — Скоро три, а в пять я должен обедать у губернатора.
— Не смею задерживать. Благодарю вас, полковник, за ваше любезное посещение... Шарип! Лошадь полковнику.
Они пошли вдоль сада к выходной калитке.