М-р Шарипов в своем заявлении, которое он сделал вчера в Каире, осудил это послание Никсона и заявил, что оно представляется ему как подстрекательство к войне.
Он сказал, что ближневосточный кризис еще более усугубляется американской политикой снабжения Израиля оружием.
Он подчеркнул необходимость того, чтобы Израиль выполнил резолюцию Совета Безопасности от 22 ноября 1967 года и вывел свои войска со всех арабских территорий, оккупированных во время агрессии в июне 1967 года.
Если Израиль будет продолжать отказываться выполнять резолюцию Совета Безопасности, в таком случае миролюбивые силы и международное общественное мнение должны найти способ принудить Израиль выполнить эту резолюцию и уйти с оккупированных арабских территорий».
«М-р Шарипов, — указывала другая газета, — подтвердил, что Советский Союз постоянно выступает против империализма и поддерживает справедливую борьбу арабских народов за освобождение своей оккупированной земли и восстановление узурпированных прав палестинского народа.
Он заявил, что значение конференции парламентариев заключается в способствовании созданию на международном уровне верной картины, отражающей справедливые и законные права арабов.
Он сказал, что арабские народы борются не только против Израиля, но и против империализма во главе с США и его монополий на Ближнем Востоке.
Он отметил, что США постоянно проявляют враждебное отношение к народам, сражающимся за свободу и независимость. Это требует от всех миролюбивых и свободолюбивых сил в мире поддержать справедливую борьбу арабских народов. Арабская проблема — это дело не только арабских народов, но и всех прогрессивных сил мира. Она является частью борьбы против международного империализма.
Заместитель председателя Верховного Совета выразил надежду, что конференция будет успешной в деле объединения позиций стран, поддерживающих справедливую борьбу арабов».
Словом, Каир жил ожиданием конференции, связывая с ней свои самые сокровенные надежды на прекращение войны, длящейся вот уже третий год.
Конференция открывалась завтра, а сегодняшний день был у нас еще свободен, и мы посвятили его знакомству с достопримечательностями, которые внесены в проспекты всех туристских фирм. В первую очередь это касалось Египетского национального музея и, конечно, знаменитых пирамид Хеопса, Хефрена и Микерина, чьи силуэты составляют обязательные детали любого египетского пейзажа. Именно им, этим трем пирамидам, Египет и обязан своим поэтическим названием — страна пирамид.
С набережной, на которой возвышается наш отель, до древностей страны, как говорится, рукой подать. Вот самая красивая и просторная площадь столицы, на нее выходит фасад Египетского музея. С площади видна высокая (187 метров) ажурная телевизионная башня с вращающимся рестораном на вершине. Отсюда прямо к пирамидам ведет широкая аллея, по обе стороны которой утопают в зелени нарядные виллы.
Рассказывать о Каирском музее — занятие бесполезное. В нем свыше ста залов и галерей, кроме того множество памятников старины хранится в подсобных помещениях. Бесспорно, здесь собрано самое большое количество египетских древностей.
Мне запомнилось подлинное изображение Джосера, похороненного в ступенчатой пирамиде. Фараон изваян из алебастра в натуральную величину. Узкоплечий мужчина с низким лбом и косящими, сведенными к носу глазами. Острые скулы. Плоский нос. Рот крупный, негроидный. Был Джосер очень смугл и носил накладную, выкрашенную в синий цвет бороду. Во всей галерее древних владык лицо Джосера — самое выразительное. Рядом есть изображение Хефрена, владельца второй по величине пирамиды в Гизе. Этот тоже сидит на троне, и выражение лица у него надменно-тупое. А вот фараон Микерин, лупоглазый, с большим широким носом, — был он скорей всего добродушен и глуповат. Вновь и вновь возвращаясь к изображению Джосера, я думаю о том, как пять тысяч лет назад одного взгляда этих косящих, с фанатичным блеском глаз, одного движения вывороченных губ было достаточно, чтобы решить судьбу не только человека, но и страны. Историкам сейчас известно, что Джосер был не столько умен, сколько хитер, жесток и в расправах доходил до исступления.
Не связанные туристским расписанием, мы медленно переходили из зала в зал. Экспонаты, разложенные за стеклянными витринами, как бы приближали к нам времена Древнего Египта.