Лондон — огромный, непомерно выросший город. Он растянулся на шестьдесят километров. Большинство построек, как я уже говорил, невысоки, — в основном двух- и трехэтажные. Высокие здания имеют современный облик, они выросли буквально в последние годы. Причиной того, что Лондон стал расти ввысь, служит частная собственность на землю. Лондон в нашем советском представлении принадлежит лондонцам. Хозяевами же его являются несколько семей, в чьем владении находится земля, на которой стоит английская столица. Например, самый фешенебельный район Мэйфер вырос на участке, принадлежащем герцогу Вестминстерскому. В этой части города проходят две центральных улицы столицы — Пикадилли и Бондстрит. На них расположены почти все лондонские театры и крупные кинотеатры. Самый богатый район — улица Оксфордстрит с главными торговыми учреждениями является собственностью лорда Портмэна. Семья лорда Кадогана владеет районом Челси, где живет подавляющая часть английской интеллигенции.
Многие дома в Лондоне, кварталы, парки принадлежат церковному управлению, а также королевской семье.
Естественно, что цена на участки городской земли все время растет. За последнее время она подскочила на сорок четыре процента. Муниципалитет столицы, если ему вдруг вздумается построить для лондонцев школу или больницу, вынужден сначала купить у владельца подходящий участок. То же самое относится и к компаниям, обществам. Так что, уплатив за землю огромный выкуп, застройщик старается выжать из нее максимум пользы, — он гонит здание вверх, благо, что небо, куда растут этажи, пока не принадлежит никому.
Таким образом при существующем в Англии порядке вещей лондонцы являются как бы вечными квартирантами в своем большом и древнем городе.
Невозможно не заметить, как разнятся районы аристократического центра столицы, — такие, как, скажем, Мэйфер, Белгрэйв, Кенсингтон, — от рабочих окраин. Мы побывали в Ист-Энде, знаменитом районе лондонских трущоб. На берегу темной грязной Темзы тянутся доки, склады. Здесь работает и ютится трудовой люд английской столицы. Неприглядность своих жилищ рабочие пытаются скрасить благозвучными названиями улочек и переулков. Мы побывали на улицах «Модной», «Цветочной», в переулке Лилий, но право же одно название не в состоянии изменить неприглядного вида грязных, насквозь прокопченных лачуг бедноты.
К огромному восьмимиллионному городу вполне подходит казахское название перекрестка девяти дорог. Лондон чрезвычайно многолюден, особенно в часы пик, когда в деловой центр столицы Сити или оттуда направляется миллион одних только конторских служащих. К услугам пассажиров одиннадцать железнодорожных вокзалов. Протяженность линий метро в Лондоне составляет триста километров. Примечательно, что трамвай в Лондоне убран еще в 1952 году. Резко сокращено и число троллейбусов. В наши дни городское население пользуется в основном поездами метро и красными двухэтажными автобусами, обилие которых придает лондонским улицам характерную живописность.
А в общем, если суммировать наше впечатление от знакомства с английской столицей, можно сказать, как говорят у нас в Казахстане: «Не ходи в аул человека, о славе которого много наслышан». Мы с нетерпением пустились в поездку по Лондону, ожидая своими глазами увидеть очарование знаменитого города, о котором столько написано (по количеству описаний в художественной и специальной литературе с Лондоном может спорить разве Париж). Но вот проходили часы, один район столицы сменял другой, и на наших лицах все заметней читалось разочарование. Видимо, такое впечатление от первого знакомства с Лондоном было уже привычным, потому что сопровождающий нас работник посольства вдруг рассмеялся и сказал, что пришло время возвращаться.
В трехэтажном особняке советского посольства М. Н. Смирновский устроил прием в честь делегации Верховного Совета СССР. После обеда мы сели в машины и поехали в аэропорт.
Из салона, где ожидалась посадка, все — и уезжающие, и провожающие — длинным зеркальным туннелем направились к самолету. Ноги наши ступали по зеленой ковровой дорожке. Туннель, по которому шли пассажиры, вдруг резко повернул налево и мы, не сходя с зеленой дорожки, переступили порог самолета.
Теперь нам предстояло лететь на лайнере западногерманской воздушной компании. Когда самолет пересекал Ла-Манш, в проходе между креслами появились белокурые девушки — стюардессы. На немецком языке они предлагали пассажирам всевозможные прохладительные напитки — минеральную воду, кока-колу, фруктовый сок. Затем подошло время ужина. Каждому был вручен треугольный влажный пакет, чтобы вытереть руки. Самая высокая девушка, которой мы не видели до ужина, показалась из служебного помещения, толкая перед собой легонькую тележку на резиновом ходу. На тележке тонко позванивали разнокалиберные бутылки и стаканы. Каждый из пассажиров, не торопясь, выбирал себе напиток по душе: виски, коньяк, водку или вино. Стоимость напитков, как и ужин, входила в стоимость проездных билетов.