Васю поразила перемена в Анжелике. Она предстала перед ним в темном дорогом длинном платье, в накинутой на плечи пелерине из чернобурых лис, в белых перчатках. Голову ее украшала модная прическа. В своем новом наряде она казалась Васе чужой, далекой, холодной. Ах, какой близкой и родной делало Анжелику ее обычное платье в зеленую клетку, штопаное и перештопанное, поблекшее от многочисленных стирок.
Мехти, как всегда, взял с собой две офицерские сумки с взрывчаткой. Товарищ П. вверил Сильвио машину, «фаэтон» с открывающимся верхом и маломощным двухцилиндровым мотором.
Когда все было тщательно проверено, Мехти решил, что можно продолжать путь.
Дорога была ухабистой, колеса буксовали, но Сильвио уверенно вел машину. Рядом с ним, в форме майора, сидел Мехти, на заднем сиденье - Вася и Анжелика. В машине было темно. Вася молчал… Он не знал, о чем ему говорить с новой Анжеликой. А она чувствовала это и улыбалась при одном воспоминании о том, сколько ей пришлось примерить платьев и украшений, как усердно подыскивали ей цвета для маникюра, как учила ее старая женщина подавать руку для поцелуя. А эта прическа! Нет, она ни за что в жизни не стала бы носить таких причесок! Ох, трудная эта профессия - быть светской дамой!..
Когда машина выехала на равнину, пассажиров обдало запахом моря. Чем ближе они подъезжали к Триесту, тем сильнее становился крепкий свежий ветер. Вот, наконец, и Триест. Сильвио знал все ходы и выходы в этом городе: здесь он родился и вырос. Мехти велел ему обогнуть Сан-Джусто. Они въехали в один из дворов и выбрались оттуда через пробоину в стене.
Особняк, в котором жил Эрнесто Росселини, в темноте трудно было отличить от окружавших его громоздких домов. У входа в особняк стояли итальянские солдаты.
Сильвио вел машину на предельной скорости и резко затормозил у подъезда. Солдаты осветили машину. Из нее выпрыгнул на мостовую молодой немец, обошел машину и открыл дверцу со стороны тротуара. На этот раз перед солдатами появилась красивая молодая дама в роскошном платье. Словно не замечая солдат, она решительно направилась к парадной двери. Солдаты преградили ей путь.
Откинув красивую голову, Анжелика в недоумении остановилась перед ними. Солдаты потребовали у нее документы. Анжелика достала из муфты удостоверение и небрежно протянула его солдатам,
- Синьора Фраскини, - прочел один из солдат.
- Из Венеции, - не глядя на него, бросила Анжелика.
Солдат недоверчиво покосился на Анжелику:
- Вы родня синьору Фраскини?
- Да.
- Но всей Италии известно, - вмешался второй солдат, - что у старого Фраскини нет ни детей, ни племянниц!
Лицо у первого вдруг просветлело:
- Постойте-ка! Может, вы новая жена синьора Фраскини?
Анжелика только щурилась презрительно: не солдатам же объяснять ей, кто она такая! И это убедило их, что опасаться, кажется, нечего: перед ними одна из тех представительниц «высшей касты», которых им часто доводилось видеть, но которые никогда с ними не разговаривали.
- Простите, синьора, - сказал солдат, проверявший у нее документы. - Но мы выполняем свой долг. В Триесте очень неспокойно.
Второй солдат был, видимо, менее доверчив:
- А кто в машине? - спросил он.
Налетевший ветер рванул с плеч Анжелики пелерину, она поправила ее, небрежно сказала:
- Они сопровождают меня.
Солдаты подошли к машине и, приоткрыв дверцу (плотно прижатая ветром она поддалась им с трудом), заглянули внутрь.
- Хайль! - небрежно и чуть устало сказал Мехти.
- Хайль! - вскрикнули итальянцы, вытягиваясь перед немецким майором.
Майор зевнул, потер рукой подбородок. Солдаты вернулись к Анжелике и позвонили. Дверь открыл сухощавый старик. Он пропустил Анжелику в прихожую.
- Проводите меня к синьору Росселини, - сказала Анжелика.
- Синьора Росселини нет дома. Я его секретарь. Что передать синьору?..
То, что ее мог встретить только престарелый секретарь Росселини, для Анжелики не было новостью. У товарища П. ей рассказали, что заводчик, в каждом подозревающий партизана, уволил недавно всех своих слуг, оставив при себе лишь горничную да старого, преданного, много лет прослужившего ему секретаря, на которого возложил все заботы по охране дома.
- Жаль, жаль! - разочарованно протянула Анжелика. - А позднее я смогу повидаться с синьором Росселини?
Секретарь замялся.
- Видите ли, - объяснила Анжелика. - Мой муж заболел…
- Ваш муж?
- Да, синьор Фраскини.
Секретарь удивленно поднял брови; подобострастная улыбка появилась на его лице.
- О, поздравляю вас, синьора! Вы - счастливейшая женщина Венеции!