— Кто ты такой и что здесь делаешь? — устало спросил Гортон.
— Меня зовут Ник Демерис. Я живу на Свободных землях.— Он глубоко вздохнул.— Приехал искать младшего брата Тома. Том почему-то не вернулся с энтрады. Думаю, что-то случилось на обратном пути.
— Том Демерис? — Брови Гортона шевельнулись.
— Совершенно верно. В небольшом городке близ границы, уже в зоне, я встретил вашу дочь Джилл. Она предложила ехать вместе с ней. Оставила меня в гостинице и исчезла...
— Погоди,— перебил Гортон, задрав брови.— Моя дочь, говоришь? Джилл?
— Именно так.
— Это интересно. Дочь, стало быть. Дело в том, что у меня нет дочери.
— Нет дочери?
— Никакой. Призраки иногда шутят с людьми. Так, наверное, и вышло.
— Призраки,— повторил Демерис онемевшими губами.— Назвалась вашей дочерью? Ради бога, вы серьезно? Или тоже решили пошутить?
Искренность Демериса, кажется, тронула Гортона. Он прищурился, заморгал и помял пальцами кончик мясистого носа. Ответил не в пример мягче, чем раньше:
— Нет, я с тобой шуток не шучу. Не знаю, призрак она или нет, но никак не моя дочь. Нет у меня дочерей. Что до призраков — они умеют прикинуться кем угодно, если захотят. Бывает такое, и нередко.
— Прикинуться, говорите?
— Да, призраки играют в людей. Сплошь и рядом. Это последний крик моды у них.
«Прикинуться»,— повторял про себя Демерис, кивая. Он начал понимать, что с ним произошло.
— Может, вы хотя бы поможете мне найти брата?
— Нет. Ни я, ни кто-то другой. Том Демерис, говоришь?
— Он самый.
— Мак? — обратился Гортон к одному из своих людей. — Давно Демерис-младший принял свой пятак от призраков?
— В середине июля, думаю.
— Так вот...«Пятак принять» это вроде как продаться,— объяснил Гортон Демерису.— Согласишься, и призраки возьмут тебя на свою планету. У них там клуб для людей устроен. Заведение увеселительное, на широкую ногу. Женщины, роскошь, чего душа пожелает. Только дорожка эта в один конец. Останешься там лабораторной крысой: психологические опыты и многое другое... По крайней мере, призраки нам объясняют именно так. Нет причин не верить: никто еще оттуда не возвращался. Мне очень жаль, парень. Хотел бы тебя обнадежить, но...
Демерис отвел глаза. Опять захотелось чего-нибудь разбить, но он даже не шевельнулся. Братишка, так вот... Братишка.
— Зеленый совсем. Молоко на губах не обсохло,— сказал он.
— Похоже, дома он не был счастлив. В здравом уме никто никогда пятака не примет. Даже и не в здравом — очень, очень редко такое бывает.
Судя по выражению глаз Гортона, «принять пятак» это, по здешним понятиям, сдача всех позиций и предел неуважения к себе. Можно было бы сказать, что все они сдали немало позиций, согласившись жить в зоне; но, выходит, продаваться можно по-разному. По мнению жителей города, Том продался с потрохами. Во взгляде Гортона читались жалость и презрение; Демерис посмотрел в ответ с вызовом. Гортон молчал, не говоря ни слова.
— Хорошо,— нарушил молчание Демерис.— Сделать я ничего не могу. Тогда мне лучше вернуться в Альбукерк.
— Тебе лучше вернуться в гостиницу и не выходить из номера, пока не закончится охота. Пока зверье на свободе, бродить по улицам опасно.
— Да, похоже на правду...
— Мак, отвези парня обратно — туда, где он остановился,— приказал Гортон. Сочувствие в его глазах выглядело совершенно искренним.— Мне действительно жаль,— кивнул он на прощание.
По описанию Демериса Мак легко нашел гостиницу. Плывущему над дорогой фургону потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы добраться до места. Улицы опустели, никаких призраков и очень мало людей. Последние явно торопились спрятаться.
— Пока идет охота, надо сидеть дома,— объяснил Мак.— Некоторые идиоты считают, что для них закон не писан, но кое-кто будет потом раскаиваться. Другие вещи — ладно, но охоту надо оставлять призракам.
— Как я узнаю, что охота началась?
— Поймешь, не беспокойся.
Демерис вышел у гостиницы; фургон развернулся и немедленно исчез. В болезненно легкой голове теснились мысли о Томе. Как он там, на планете призраков? Каково ему в чужом дворце, на чужих шелковых простынях? Тяжело дыша, Демерис стоял на месте и не торопился переступать порог.
— Эй, Ник! Слышишь? Это я!
— Господи...— пробормотал Демерис.
Джилл. Вот она — идет навстречу, улыбается благостно, будто Рождество на дворе. Подошла вплотную, развела руки в стороны, ожидая, что ее обнимут. Никакого призрачного сияния. Демерис отступил на шаг, избегая контакта.