Когда Кляйн собрался выходить, в дверь постучал коридорный.
— Сэр? К вам гости,
— Кто? — спросил Кляйн, предвидя ответ.
— Ледиидваджентльмена. Приехали на такси из «Занзибар-Хауса». Ждут в баре.
— Скажи, что я сейчас буду.
Подойдя к трюмо, Кляйн налил стакан воды из кувшина, набитого льдом. Выпил, механически налил еще. Такого он не предвидел. И почему она не одна? Зачем ей свита? Некоторое время Кляйн боролся, возвращая себе чувство равновесия и разумной целеустремленности, разрушенное стуком в дверь.
Несмотря на вечернюю сырость, выглядели они безупречно: Захариас в светло-коричневом смокинге и бледно-зеленых брюках, Мортимер в богатом белом кафтане, отделанном золотым шитьем, Сибилла в простом бледно-лиловом платье. На лицах ни робости, ни беспокойства, ни испарины. Какое самообладание. Столики рядом с ними были пусты.
Кляйна они приветствовали стоя, но улыбки их выглядели зловеще. Никакого дружелюбия не чувствовалось.
— Ваш визит для меня — большая честь,— сказал Кляйн, опираясь на весь накопленный запас благоразумия.— Выпьете что-нибудь с дороги?
— Мы уже заказали. Разреши нам угощать тебя сегодня,— предложил Захариас.— Что предпочитаешь?
— «Пим» номер шесть.— Кляйн попытался улыбнуться в ответ такой же ледяной улыбкой.— Ты великолепна в этом платье, Сибилла. Восхитительно! Вы все так стильно выглядите, что мне неловко за себя.
— Ты никогда не следил за одеждой,— согласилась Сибилла.
Захариас вернулся от стойки бара. Взяв у него напиток, Кляйн торжественно отсалютовал бокалом.
— Не мог бы я поговорить с тобой наедине, Сибилла? — спросил он через некоторое время.
— Между нами нет ничего такого, что не годилось бы для ушей Кента и Лоренса.
— И все же...
— Нет, Хорхе.
— Как скажешь, Сибилла.
Кляйн отчаянно искал какую-нибудь тень надежды в ее глазах, но не находил. Там вообще ничего не было. Он не выдержал и опустил взгляд. От речи, подготовленной заранее, остались одни обрывки: Рильке, Брох, Пуэрто-Валларта. Он вспомнил о бокале и сделал большой глоток.
— Нам нужно обсудить серьезную проблему, Кляйн,— сказал Захариас.
— Пожалуйста.
— Проблема — это ты. Сибилла страдает от твоих бессмысленных действий. Второй раз ты летишь за ней в Занзибар. От тебя не спрятаться и на краю земли. Ты сделал несколько попыток проникнуть в закрытое поселение, используя подложные документы, а это прямое покушение на ее свободу. Твое поведение невозможно и нетерпимо.
— Мертвецы в самом деле мертвы,— добавил Мортимер.— Мы понимаем глубину твоих чувств, но маниакальному преследованию необходимо положить конец.
— Безусловно,— согласился Кляйн, глядя на дефект штукатурки где-то между Сибиллой и Захариасом.— Для этого много не нужно. Час или два разговора наедине с моей... с Сибиллой, и я обещаю: больше никогда...
— Никогда не прилетишь в Занзибар? — поинтересовался Мортимер.— Как уже пообещал Энтони Гракху?
— Я хотел...
— У нас тоже есть права,— объяснил Захариас.— Мы прошли сквозь настоящий ад, в самом буквальном смысле, чтобы существовать достойно. Ты нарушаешь наше право на покой. Ты нам надоедаешь. Ты нас утомляешь. Ты нас раздражаешь. Мы очень не любим, когда нас раздражают.— Он глянул на Сибиллу.