Стали еще жестче экономить боезапас. Буквально одним выстрелом отвечали на сотню-две выстрелов противника.
Особо остро мы чувствовали катастрофическое положение с горючим для самолетов и автомашин. Запасы иссякали. Скоро станут все автомашины. В частях оставили минимальное количество автомашин, остальные отобрали. На каждую действующую автомашину в сутки полагалось по пять литров бензина. Перераспределили лошадей, дали их тем, кому они больше всего нужны.
В начале октября я получил разрешение Военного совета КБФ составить план эвакуации защитников Хийумаа. Слишком слабы были их силы, чтобы рассчитывать на успех обороны. Я предварительно сообщил в Кронштадт свои соображения: с Хийумаа надо снимать людей катерами и перебрасывать на Осмуссаар; на втором этапе — с Осмуссаара на Ханко — использовать канонерскую лодку «Лайне», гидрографическое судно «Волна», шхуну «Эрна», все, что может плавать и управляться. Из-за минной опасности нельзя использовать наши транспорты, к тому же поврежденные авиацией и требующие ремонта.
Правда, на базе нет бензина для катеров. Но начать частичную эвакуацию Хийумаа мы могли бы сразу, вывозить, не теряя времени, раненых, тылы, служащих военторга. Это я и сообщил в Кронштадт 8 октября, начав в штабе отработку плана эвакуации. Но тут же возникли вопросы, которые не решить без участия командования СУС. 11 октября самолетами МБР-2 на Хийумаа вылетели дивизионный комиссар Расскин и начальник штаба Максимов.
В тот день гитлеровцы, заигрывая с эстонцами, разбросали по Хийумаа с самолетов листовки, предупреждающие население, что высадка начнется 12 октября, каждый местный житель должен надеть опознавательный знак. Вечером запылали огромные костры на мысе Нинасте и на побережье Паммана. Сааремааские друзья-эстонцы предупреждали гарнизон Хийумаа о высадке.
Расскин и Максимов вернулись на Ханко.
Рано утром 12 октября немцы, нанеся предварительно удары по оборонительным объектам на острове, начали высадку. Противник, как и на Сааремаа, избрал для десанта кратчайшее расстояние — через Соэла-Вяйн, одновременно демонстрируя ложную высадку с острова Вормси и западного побережья Эстонии — из Рохукюля и Хапсаалу.
На южной оконечности Хийумаа, где высаживались немцы, им могли противодействовать только три наши батареи: 42-я и 44-я, обе трехорудийные 130-миллиметровые, и еще одна батарея, предполагаю, того же калибра.
Вот по ним-то противник и наносил удары 7 октября, 10-го и 12-го.
Начались кровопролитные бои. При высадке немцы потеряли 17 катеров с войсками, их расстреляла наша береговая артиллерия. Но сила солому ломит. Не мог малочисленный гарнизон долго противостоять столь сильному натиску. Начался отход на Тахкуна. Командир 44-й батареи на мысе Тохфри старший лейтенант М. А. Катаев и комиссар старший политрук И. В. Паршаев, расстреляв весь боезапас, уничтожив множество и десантных кораблей, и живой силы фашистов, были вынуждены взорвать орудия. Я хорошо помнил и людей этих, и батарею, на которой год назад провел ночь после неудавшейся переправы через пролив в Трийги.
Полковник Константинов поддерживал с нами регулярную связь. По его заявке наши самолеты летали на Хийумаа штурмовать немецкую пехоту и шли драться с авиацией противника. Противник, даже имея превосходство в воздухе, уклонялся от боя с нашими истребителями. Но все же наши летчики сбили в эти дни над Хийумаа два фашистских самолета — Ю-88 и «хейнкель». Ханковская авиация, действуя с далекого аэродрома, не позволяла фашистским летчикам безнаказанно атаковывать гарнизон острова. На случай, если возле Хийумаа появятся крупные фашистские корабли, мы держали в постоянной готовности торпедные катера.
Под давлением превосходящих сил подразделения гарнизона с упорными боями, нанося противнику тяжелые потери, отходили на последний рубеж обороны — мыс Тахкуна.
Я приказал начать эвакуацию, в первую очередь вывезти раненых и продовольствие, а в случае критического положения — эвакуировать остальной состав гарнизона.
Раненых переправляли на Осмуссаар, а оттуда на Ханко. 11 октября к Хийумаа ходили наши мотоботы, доставили туда бензин и боезапас, хотя у нас самих было с этим худо, обратно пришли 14 октября с грузом мяса. 16 октября мы вновь послали четыре мотобота, шхуну «Эрна» и гидрографическое судно «Волна» к Хийумаа.