Почти все страницы газет и журналов были заполнены материалами о благополучно завершившейся космической экспедиции. Портреты космонавтов и фаэтов чередовались со статьями и очерками, дополнялись фотографиями поверхности Цереры и видами развалин ее городов. Снова приводились обстоятельства гибели планеты, подробно рассказывалось о всех пережитых космонавтами опасностях. Большинство опубликованных снимков запечатлело прибытие «К. Э. Циолковского» на межпланетную станцию и встречу фаэтов.
Глава двенадцатая
ЛУНЭТИЯ
Трудности и невзгоды межпланетного путешествия, казалось, меньше всего отразились на Медведеве. Он по—прежнему был бодр, энергичен и деятелен. В столовой Виктор встретил Грачева. На голове биолога знакомо топорщились рыжеватые волосы, под глазами и на переносице обильно расцвели веснушки. Из нагрудного кармана выглядывала его неизменная спутница — записная книжка, а сосредоточенный вид свидетельствовал, что его голова до отказа наполнена всевозможными проектами.
— Ты все такой же неугомонный, — одобрительно произнес Медведев. — Сдается, что за время нашего отсутствия ты вывел массу новых растений?
— Есть кое—что, — Грачев загадочно улыбнулся.
— Наверное, до сих пор жалеешь, что из—за болезни не мог лететь с нами?
— Конечно, Виктор. Страшно завидую вам! Побывать на Церере — это что—нибудь да значит! Хорошо бы мне посмотреть, как росли в подземелье без солнца хлебные кустарники. За привезенные хлебцы и семена растений, некогда произраставших на десятой планете, очень вам благодарен. Они представляют огромный интерес для науки. Думаю, многие из них сохранили свою всхожесть.
— А где ты посадишь их?
— Часть здесь, в оранжерее, остальные семена отправлю на Землю. Есть возможность опробовать их и на Луне, только с этим я не хочу спешить. Не занести бы туда вредные микроорганизмы.
— Интересно, что успели сделать на Луне? — оживился Медведев.
— О—о! Сделанному там ты поразишься. Наша молодежь здорово отличилась — во много раз сократила все сроки работ. Может, относительно всей площади Луны преобразования пока невелики, но настолько грандиозны, что кажется, будто все сооружения построены руками мифических титанов.
— Понятно. Меньшая сила притяжения на планете позволяла строителям легко поднимать такие камни, которые на Земле и десять человек не сдвинули бы.
— Да, это во много раз умножало силы строителей и всех механизмов, — подтвердил Грачев.
— Помнится, раньше горячо спорили о том, какой продолжительности желательно создать на Луне сутки, недели и месяцы.
— Как же! Особенно ожесточенно отстаивала тогда свои взгляды группа «десятников». Они требовали разделить год по круглым десяткам дней в месяцах и часов в сутках. Но вскоре после вашего отлета было решено уподобить лунный календарь земному.
— И правильно поступили, — убежденно сказал Медведев. — Так надо было сделать даже потому, чтобы жители Луны всегда ощущали свою близость к матери Земле.
— Я уже выздоравливал, когда заканчивали очищение атмосферы Луны от радиоактивной пыли и дезактивацию ее поверхности. Мощными электромагнитными фильтрами из разреженной атмосферы быстро уловили все радиоактивные частицы пыли. Зато при дезактивации почвы возникли непреодолимые трудности. Горные цепи, чередуясь с бездонными пропастями, в большинстве мест оказались непроходимыми. После гибели экипажа вездеходной танкетки, которая провалилась в глубокую трещину, заполненную лунной пылью, пришлось отказаться от обезвреживания всей лунной поверхности. Дезактивацию решили проводить только в районах освоения и в первую очередь обработали так называемые моря Изобилия, Ясности и Спокойствия, где предполагалось основать первые поселения людей, Грачев передохнул и продолжал:
— Разведки этих районов с помощью сейсмических и радиолокационных способов помогли геологам найти скрытые в недрах планеты огромнейшие газохранилища и целые моря обыкновенной пресной воды. Эти открытия значительно ускорили работы по созданию лунной атмосферы и крупных водоемов. Пробурили скважины. И вода под огромным давлением верхних слоев почвы забила из скважин мощными стометровыми фонтанами. На поверхности Луны как бы выросли колоссальные белые грибы, а от них во все стороны устремились бурлящие потоки воды. Это было потрясающее зрелище! Кое—кто опасался даже наводнения.
Вода заполнила две больших впадины и превратила их в первые лунные озера. Значительно сложнее оказался выпуск газов. Зачастую бурильщики, каждую секунду рискуя жизнью, лишь с громадным трудом сдерживали и обуздывали грозно ревущие газовые фонтаны. Малейшая оплошность могла повлечь за собой взрыв. От свиста и рева выходящих газов стояла такая дикая какофония, что можно было сойти с ума, если бы на миг остаться без шлема и скафандра. Но постепенно газы обволакивали лунный шар, и шум утихал. Непрерывно работавшие автоматические станции мощных дозаторов и регуляторов приблизили лунный воздух по своему составу к земному, а по плотности — к условиям жизни на Памире. Расщепляя минералы и соединения, представлявшие собой перекиси и окиси, лунную атмосферу насытили кислородом. С этого времени для первых поселенцев исчезла необходимость ходить в изолирующих костюмах. Освободившись от них, люди уже могли работать на Луне в обычной одежде. Каждый день приносил все новые и новые открытия — были найдены залежи различных руд и странный минерал, который по извлечении его из недр на поверхность до десяти раз увеличивался в объеме, превращаясь в легкие, пористые камни. Его широко использовали как строительный материал. За его свойство жадно впитывать воздух этот минерал назвали аэроскопичным.
— На Земле бы найти такой! Утром построил одноэтажный дом, а к вечеру будешь жить уже на десятом этаже, — улыбнулся Медведев.
— Слушай дальше, Виктор. В одной из шахт неожиданно обнаружили окаменелости. Они оказались остатками растительности, покрывавшей Луну на заре ее существования. Ну, сам понимаешь, я на Земле не мог оставаться и умчался на Луну. Позже кое—где в почве я нашел первичные микроорганизмы в виде бактерий, а в расселинах екал — подобие лишайников. Все эти находки послужили дополнительным материалом для подтверждения мысли о возможности существования и развития на планете органической жизни. Сравнительно медленно шло оттаивание почвы. С вечной мерзлотой боролись глубоким прогреванием с помощью токов высокой частоты.
— Говори, говори! — подбодрил Медведев Грачева, видя, что тот начал опасаться, не наскучит ли собеседнику своим пересказом истории освоения Луны. — Оказывается, Александр, в полете мы намного отстали от жизни. Я с удовольствием слушаю тебя.
— Проведенные анализы верхних слоев почвы, — продолжал Грачев, — показали, что во многих местах на ней можно выращивать различные растения. Тут для меня открылось широкое поле деятельности. Правда, немало трудов пришлось потратить на перепашку и обработку участков, намеченных для посадки растений. Кое — где лунная почва мягкая, как пух, но такой немного. В большинстве она очень твердая. С Земли на «Комсомолию» были перевезены, саженцы фруктовых деревьев, а оттуда вместе с растениями, выведенными в нашей оранжерее, их доставили уже на Луну. Ты не можешь себе представить, как я радовался, когда деревья и кустарники приживались на Луне, а из семян вырастали растения. Каждый росток, вылезавший из почвы, вызывал во мне бурный восторг. А сколько тревог пришлось испытать?! Не счесть! Ведь наш агробиологический коллектив задумал воссоздать на Луне растительность без сорняков и вредителей.
— Прекрасная затея! А удастся вам достигнуть этого? — перебил Медведев.
— Опыты сейчас в самом разгаре, а мы все начеку. Для растений, отправляемых на Луну, установлен двойной карантин: один на Земле, второй на «Комсомолии». Но чему ты, Виктор, чрезвычайно удивишься, так это размерам лунных растений. Пшеница, например, достигает высоты одноэтажного дома, а деревья — те настоящие гиганты.