– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Я так счастлива! – Ее глаза сияли, лицо озарила улыбка.
Уилл повернул самолет для последнего захода. Крохотная гавань оказалась справа. Маяк светился то белым, то зеленым, то коротким, то дальним светом. Сосны стояли густо, как щетина в щетке. Они пролетели над вершинами, стараясь попасть на узкую посадочную полосу. Приземляющаяся машина уверенно двигалась к месту.
– Это и есть настоящее доверие, – сказал Уилл. – Слепая вера.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Сара.
– Садиться туда, где я никогда не бывал, полагаясь лишь на то, что кто-то пообещал расчистить посадочную линию.
– Майк сказал, что позвонит…
– Я уверен, что он позвонил, – сказал Уилл.
Его взгляд зафиксировался на посадочной полосе. Это была узкая коричнево-зеленая колея на белом поле, а Сара знала, что если полоса сделана неправильно, то колеса могут застрять в снегу и самолет закрутит. Но она не боялась: если сын сказал, он сделает.
– Майк встретит тебя? – спросил Уилл.
– Не думаю. Он ведь не знает, когда мы точно прилетим. – А что?
Уилл выпустил шасси, крепко держа штурвал. Позади них пролетали сосны, и Сара слышала, как ветки цепляются за колеса.
– Потому что этот парень уже здесь, – сказал Уилл, концентрируясь на приземлении. – Выглядит так же ужасно, как и ты.
– Майк! – воскликнула Сара.
Она прильнула руками к стеклу и радостно улыбнулась. Молодой человек стоял на краю полосы, засунув руки глубоко в карманы, без шапки, вопреки наставлениям матери.
Глава 9
Майк подался назад, наблюдая, как садится самолет. Мистер Блэкберн слег с подагрой, и ему пришлось вместо него прокладывать посадочную полосу. Он делал это дважды за день: один раз после последней ночной вьюги и снова после того, как полуденное солнце растопило лед. Его сердце бешено колотилось. Он никогда прежде не делал посадочную полосу и боялся, что может что-нибудь напутать. Самолет подпрыгивал, наезжая на неровности, оставленные Майком во время прокладки полосы, но вот, наконец, остановился.
Вскочив в джип, он проехал по сугробам к самолету и вышел навстречу матери. Открыв дверцу, она махала ему рукой как сумасшедшая:
– Привет, Майк!
– Привет, мам! – крикнул он в ответ.
Пилот небрежно махнул рукой в знак приветствия, обходя самолет, чтобы расстегнуть ремни на сиденье Сары. Он был высоким и широкоплечим, как настоящий летчик из кино. Майк наблюдал, как заботливо он помогал матери выйти из самолета, будто влюблен в нее. Другой мужчина. Большой сюрприз.
Он ждал ее приезда целую неделю, но теперь почему-то у него вдруг появилось желание уйти. Его мать, должно быть, прочитала эти мысли у него на лице и остановилась.
– Привет, мам, – снова повторил Майк.
– Майк, ты вырос на целых три дюйма!
– Возможно.
Она разглядывала его глаза, волосы, кожу. Он ждал, скажет ли она, что теперь ему нужно бриться каждый день, и сам незаметно рассматривал ее. Все было бы в порядке, если бы мать сейчас обняла его. Но она не сделала этого. У него на губах застыло что-то наподобие улыбки. Она же стояла, наклонив голову и не говоря ни слова.
– Что? – спросил он.
– Смотрю на тебя, – ответила она. – Вот и все.
Поднялся ветер и понес снег по полю. Ночь быстро наступала на севере: еще час, и будет совсем темно.
Пилот закреплял самолет. Луч света от маяка сверкал в небе. Каждый стук молотка звучал резко и звонко.
Майк кивком указал на Уилла:
– Он остается?
– Да, – сказала Сара. – Иначе ему придется опять прилетать сюда, чтобы меня забрать.
Естественно, она не останется. Она думала, как сбежать отсюда, еще до того, как приехала. Его мать покинула этот остров много лет назад и сейчас приехала с этим парнем на несколько дней, чтобы тот поддержал компанию, а потом снова увез ее. Но Майк ничего не сказал и пошел к пилоту. Тот работал быстро, вбивая крепления в замерзшую землю, протягивая через крылья и колеса веревки и затягивая их морским узлом.
– Нужна помощь?
– Спасибо, – сказал пилот, бросая ему веревку, крепление и молоток. – Хочешь поуправлять этой штукой?
– Конечно, – сказал Майк.
– Я – Уилл Берк.
– Майк Талбот.
Они пожали друг другу руки. Уилл не был похож на еще одного претендента-идиота, желающего переспать с его матерью. Майку было интересно, как воспримет дед его присутствие.
Майк рассчитал нужное расстояние, установил металлический прут и глубоко вбил его в ледяную землю. Затем он достал нейлоновую веревку, протянул ее через металлическое отверстие и туго завязал. Мать стояла неподалеку. У нее были те полные гордости глаза, будто она вот-вот запоет национальный гимн или что-то вроде того.
– Ты что? – спросил Майк, приседая.
– Я так… – она вздохнула. – …рада тебя видеть.
– Я тоже.
– Тогда обними меня.
Они стояли не шевелясь, а ветер носился из стороны в сторону. Мать казалась маленькой, как птичка, фунтов на десять легче, чем тогда, когда он видел ее последний раз. Она плакала, и он чувствовал, как дрожит ее тело. Теплые слезы потекли и по его щекам. За последний год он с трудом верил, что сможет еще когда-либо увидеть ее снова.
Сара потупилась и, отступив на полшага назад, начала шарить в кармане, но у нее никогда не было с собой салфеток. Когда Майк был маленьким ребенком с сопливым носом, она была единственной матерью без единого платочка в сумке. Он привык ухаживать за собой, поэтому достал ей свой платок.
– Спасибо, – сказала она, сморкаясь, как гусь.
Она протянула белый лоскут обратно ему. Платок был сильно накрахмален.
– Не за что, – сказал он.
Он положил платок обратно и уже хотел было предложить отвезти мать и Уилла домой, но тут у него перехватило дыхание.
– Кто это? – спросил он, глядя через плечо матери.
Из самолета вышла красивая девочка. У нее были большие глаза, яркие губы, светлая кожа. На ней была камуфляжная куртка, обтягивающие джинсы и новые кроссовки, а ногти покрашены в коричневый и оранжевый. Потягиваясь, она выглядела так, будто только что проснулась. Она поймала взгляд Майка, улыбнулась и подошла к ним.
– Это Сноу, – сказала Сара.
– А ты, должно быть, Майк, – сказала Сьюзан голосом певицы с музыкального диска.
– Да, – ответил Майк. – Привет!
– Мы друзья твоей мамы – мой папа и я.
– И хорошие друзья, – сказала Сара, обхватив рукой узкие плечи Сьюзан.
– Твоя мать не могла дождаться, когда мы прилетим сюда, – сказал Уилл.
– Не могла! – воскликнула Сара, еще сильнее сжимая в объятиях Сьюзан и глядя на Майка.
Ее глаза сияли радостно, будто в ее объятиях был он, а не эта девушка, будто расстояние между ними магическим образом исчезло.
Майк шагнул к ней:
– Ты выглядишь совсем по-другому.
– Правда? – насторожилась Сара.
Он не знал, как сказать ей, что она прекрасна, поэтому просто смотрел на нее.
– Сара, можно я спрошу у него, любит ли он… – стоя на носочках, Сьюзан что-то шептала ей на ухо.
Майк пытался показать, что ему безразлично, о чем его хотят спросить.
– Попробуй, – сказала Сара.
– Тебе нравятся ее волосы? – спросила Сьюзан.
Он видел, что мать сделала со своими волосами что-то новенькое. Очень короткие и очень светлые. Выглядело неплохо, возможно, именно эта деталь делала ее такой красивой.
– Да, здорово, – улыбнулся Майк.
– Это моя идея!
– На самом деле очень хорошо. Вносит какое-то разнообразие, правда же? – вставил Уилл.
– Пап, ты что, слепой? Была куча времени, пока мы летели в Мэн, и ты только сейчас заметил? – спросила, шутя, Сьюзан. – Кстати, ты тоже, Майк. Совсем ничего не замечают!
– Извини, – ответил Майк, чувствуя себя уязвленным.
Он посмотрел на девушку, решив быть более внимательным в будущем. Ее глаза светились, каштановые волосы мягко вились по плечам. Он заметил, какая белая и нежная у нее шея, и покраснел.
– Холодно, пора ехать домой.