Трах! Пуля врезалась в потолок. Бликки вцепился в руку Келса и всей тяжестью своего тела навалился на него.
— Я привел сюда этого попа! — взревел он. — И ты не смеешь убивать его… На помощь… Джесси!.. Он рехнулся… Быстрее, дьявол, он убьет его!..
Подоспевший Джесси выхватил у Келса револьвер. Джим Клэв сгреб священника в охапку и швырнул его к двери.
— Бегите, если вам дорога жизнь! — крикнул он.
Бликки и Смит все еще боролись с обезумевшим Келсом.
— Джим! Дж-ж-и-им! Закрой дверь! — ревел Джесси. — Бейд, прочь все ножи, все револьверы! Ну, босс, теперь бесись сколько в тебя влезет, черт тебя подери, в самом деле!
Выпустив Келса, они быстро отскочили в сторону.
— Джейн, это правда? — со свистящим дыханием воскликнул Келс.
— Правда, Келс!
— Кто? — дико заорал он. — Кто он?
— Я никогда не скажу этого.
Ослепленный яростью, он протянул к ней руки, скрючившиеся словно когти. Казалось, еще миг, и он растерзает ее. Он жаждал убить ее и… не мог. Возможно, только в эту минуту понял он, как погубила его эта женщина. Он ненавидел ее потому, что любил ее. Ненависть побуждала его убить ее, любовь не разрешала ему причинить ей боль. Его душа сделалась игрушечным мячиком двух мощных сил — зла и добра. Зло выражалось в его ненависти, добро — в его любви.
Внезапно он резко оттолкнул ее от себя. Запнувшись о труп Пирса, она едва не упала. Келс остался стоять один посреди комнаты. Сознавая свою слабость перед девушкой, он все больше приходил в ярость. Его поведение казалось безумным. Он принялся крушить и ломать все, что попадалось ему под руку. Спустя несколько мгновений вся комната была завалена грудой безобразных обломков. Беснуясь, Келс продолжал сознавать абсурдность своего поведения, и это еще больше разжигало его. Наконец, резкие движения утомили его. Он перестал слепо бросаться на различные предметы и вместо этого только топал ногами. Благородство истинного гнева покинуло его. Весь потный, он походил на хрипящую мокрую тряпку. Он выглядел отчаявшимся, уничтоженным, надломленным человеком, хорошо сознающим свою гибель.
Джесси Смит медленно подошел к своему атаману.
— Джек, вот твой револьвер, — сказал он. — Я взял его у тебя только потому, что ты обезумел… И послушай, Джек, помни, что некоторые из нас все еще с тобой.
Вот какими словами хотел показать Смит свою нерушимую верность. Келс ответил ему слабой улыбкой.
— Бейд, ты с Джимом убери все это свинство, — продолжал Смит. — А ты, Бликки, помоги убрать Пирса.
Внезапно среди разгара уборки Клэв громко крикнул:
— Келс! Сюда идет Гульден, Биди Джонс, Вилльямс и Бирд.
Бандит устало подошел к двери.
Бейд Вуд сделал резкое, многозначительное движение.
— Что-то неладно, — быстро проговорил он. — И дело не только в Гульдене… Посмотри-ка на улицу. Видишь, какая толпа? Все чего-то орут, беснуются и несутся в лагерь, как сумасшедшие.
Джесси Смит повернул к Келсу свое внезапно посеревшее лицо:
— Босс, видишь ты этот дьявольский водоворот? Однажды я уже пережил такое столпотворение.
Келс отодвинул в сторону своих товарищей, чтобы лучше видеть. Сколько силы таила душа этого человека! После недавнего потрясения он вдруг опять стал спокойным и настороженным.
— Джим, пойди в соседнюю комнату, и вы также, Джейн, — властно приказал он.
Оба торопливо повиновались. Джим крепко прикрыл за собой двери. Невольно их руки соединились.
— Джим, что означает такое уличное волнение? — со страхом спросила она. — Для чего Гульден идет сюда?
— Он ищет меня, — ответил Джим. — Слушай!
Топот тяжелых ног раздался в соседней комнате. Джейн тихонько подвела Джима к своему наблюдательному пункту. Рука Джима легла на рукоятку револьвера.
Гульден ввалился в комнату с толпой возбужденных мужчин, по мрачному виду которых было видно, что у них на уме недоброе. Все они молчаливо выстроились полукругом перед маленькой группой приверженцев Келса. Бирд, Джонс и Вилльямс, когда-то его верные союзники, теперь вызывающе смотрели на него. Гульден походил на рассвирепевшую гориллу. Его громадные бледные глубоко сидящие глаза сверкали. Одну руку он держал за отворотом своей куртки, и весь его вид был угрожающ. Однако Келс стоял перед ним совершенно уверенно и спокойно. Но стоило Гульдену сделать движение, как револьвер Келса тотчас же уставился на него. Но стрелять ему не пришлось, ибо Гульден вытащил какой-то большой, тяжелый предмет.