Файльс и Мак Бэн тоже начали стрелять. Они пристрелили лошадь Чарли, когда она еще не достигла вершины холма. Лошадь свалилась на всем скаку вместе с всадником, который остался лежать неподвижно. Лошадь билась в предсмертных судорогах, и полицейский солдат, прибежавший на место происшествия, пристрелил ее, чтобы она не мучилась. Подошел Файльс и опустился на колени возле тела Чарли.
— Он мертв, — сказал он, поднимаясь, — но он не был ранен, нет! Я не вижу следа пули. Должно быть, он сломал себе шею при падении на всем скаку… Бедняга! — прибавил он. — Это был безумец, но умный и удивительно смелый парень… Вы уверены, что он умер, капрал?
— Да, — отвечал тот, — умер и, похоже, мгновенно.
— Мне жаль… Жаль его, капрал! — повторил Файльс. — Мы исполнили свой долг, но…
Едва забрезжил рассвет следующего утра, как вся долина Скачущего Ручья пришла в движение, но не вследствие событий прошлой ночи, хотя эти события и были таковы, что могли поднять всех обитателей поселка спозаранок. Ведь произошла как-никак перестрелка с полицией, но груз виски не удалось захватить; ловкие контрабандисты и на этот раз провели полицию и подсунули ей груз камня вместо бочонков виски.
Однако не это обстоятельство заставило жителей поселка так рано покинуть свои постели. Изо всех труб уже струился дымок, и хозяйки торопились варить кофе и готовить завтрак для мужей. Везде слышалась оживленная речь. В домах открывались двери, и на пороге появлялись люди, мужчины и женщины, весело здоровавшиеся с соседями. Выбегали дети с луками и стрелами, и улица наполнялась оживленными голосами. Все как будто спешили куда-то.
На нижних окраинах поселка находился квартал, обитаемый представителями так называемой местной аристократии. Там стоял дом миссис Джейн Дэй, занимающей выдающееся положение в Скалистых Ручьях и руководящей всеми общественными делами. Она вышла в это утро из своего дома в сопровождении всей свиты из нескольких дам и пары мужчин, членов церковного комитета, и вместе с ними величественно направилась туда, где уже толпа ожидала ее появления.
Достаточно было взглянуть на собравшихся, чтобы догадаться о важности предстоящего события. Все взоры были обращены в ту сторону, где над входом в долину возвышалась одинокая гигантская древняя сосна. Теперь она выделялась еще рельефнее, потому что кругом нее были срублены все кусты и молодая поросль. Она стояла словно преступник, приготовленный к казни и ожидающий ее. Пилы и топоры, которые должны были нанести легендарному гиганту растительного царства смертельный удар, были наготове, и палачи, то бишь пильщики и дровосеки, ожидали только сигнала. Огромный ствол, обнаженный от веток, опутали длинными и толстыми канатами, концы которых растянули на четыре стороны и прикрепили к другим большим деревьям, растущим на краю вырубки. Кроме того, к нижней части ствола прикрепили толстую цепь и к ее концу, подальше от края падения дерева, привязали две пары сильных ломовых лошадей, которым надлежало тащить дерево дальше, когда оно начнет валиться.
Наконец, церемония началась. Миссис Дэй в качестве председательницы церковного комитета, голосовавшего за то, чтобы эта легендарная сосна была срублена, обратилась к собравшимся с напыщенной речью. Председательница вся лучилась торжеством. Постройка церкви была ее апофеозом, и она чувствовала себя более чем когда-либо на вершине власти и влияния в Скалистых Ручьях.
Когда она кончила говорить, то ее речь, которую, однако, почти никто не слушал со вниманием, была, как и все подобные торжественные речи, встречена бурными аплодисментами. Миссис Дэй была довольна. Она подала сигнал, и началось второе действие, раздался лязг пилы и стук топора. Напряжение толпы возрастало.
Верхушка могучего дерева покачнулась, канаты, удерживавшие его падение, вдруг оборвались, и раздался оглушительный треск. Дерево как бы повернулось вокруг своей оси и с последним могучим ударом, похожим на выстрел из огромного орудия, рухнуло со страшным треском и грохотом на крышу молитвенного дома.
Толпа оцепенела от ужаса. Древнее дерево, срубленное на постройку новой церкви, как будто мстило за себя, разрушив прежнее место молитвы. После ужасающего грохота наступила какая-то зловещая тишина, длившаяся несколько мгновений. Наконец, люди постепенно стали приходить в себя, и группа мужчин и женщин бросилась к месту происшествия, чтобы увидеть размеры разрушения. Упавший великан растительного царства лежал большею частью своей колоссальной кроны далеко за разрушенным зданием. Только несколько нижних ветвей прикрывали дом. Но он был совершенно разрушен. Прочные стены, выдержавшие столько бурь, простоявшие столько десятилетий, вдруг рассыпались, точно слепленные из глины. Старая крепкая бревенчатая крыша превратилась в щепки, рассыпавшиеся кругом, словно спички из коробка. А среди груды обломков, которую представляло теперь здание, глазам любопытных зрителей открылось необыкновенное зрелище. Под разбитым полом оказался большой погреб, о существовании которого никто и не подозревал. Но этот погреб не был простой реликвией прошлых веков, а служил современным целям: он был наполнен бочонками с виски. Их