Однажды Кэт только что закончила мытье посуды после ужина и убрала ее в буфет, как вдруг Элен, раскачивавшаяся в старом качальном кресле, сказала ей:
— Кэт, дорогая, я очень устала!.. Мы обе устали, устали до смерти! Но… но помочь этому невозможно! Мы, конечно, должны продолжать свое дело и никого нет теперь, кто бы помог нам… Слушай, Кэт, я думаю, мы больше никогда не увидим ни Пита, ни Ника. Скажи мне, нам самим придется работать на нашем участке? Посмотри на меня! — она улыбнулась, и оттенок прежней живости мелькнул в ее красивых глазах. — Разве ты не замечаешь, что я уж давно не надевала ни одного из своих хорошеньких нарядных платьев?.. С того самого дня!.. Я уже превратилась в бродяжку.
Тень улыбки скользнула по печальному лицу Кэт, и она сказала:
— Может быть, нам придется нанять работников в скором времени. Я надеюсь… Конечно, мы вряд ли когда увидим Ника. А что касается Пита… полиция нашла его труп.
— Ты мне не говорила этого! — вскричала Элен.
— Зачем расстраивать тебя еще больше? — ответила Кэт. — Скажи мне, когда вернется Билл?
— Я не знаю. Он написал мне только одно письмо, в котором сообщал, что как только покончит с делами Чарли, то немедленно телеграфирует мне о дне приезда. Он находится в Эмберли. Но письмо было написано им уже много дней тому назад… Кэт, — прибавила она после минутного молчания, — ведь я никогда не расспрашивала тебя ни о чем. Но я хотела бы знать, каким образом ты вернулась в тот день и почему? Я тебя ждала только на другой день.
Кэт ответила слегка дрожащим голосом:
— Я вернулась верхом… вернулась… потому что должна была вернуться!
— Но почему?
— Не расспрашивай меня, Элен. Я не могу ничего сказать тебе. Потом… когда-нибудь…
— Я знаю, знаю! — воскликнула Элен. — Ты всегда защищала Чарли, ты верила в него. И ты уехала из-за него. Ты хотела помочь ему, спасти его. Но ты знала все время, что он поступал против закона. О, Кэт, и я знала… я все время знала это!
— Элен, клянусь, я говорила правду. Чарли был честнейший, благороднейший человек, несмотря на все внешние признаки, и он умер самой благородной, героической смертью!
Она замолчала потому, что слезы, хлынувшие из ее глаз, не дали ей говорить.
Прошло четыре недели. Солнце уже склонялось к закату, когда Элен, покончив с домашними делами, вышла на дорогу и, остановившись у пограничного столба, стала смотреть вдаль. Она так поступала ежедневно, но всегда возвращалась разочарованная; дорога оставалась пустынной по-прежнему. Но сегодня она увидала вдали всадника, который быстро ехал по дороге. Это мог быть только Билл!.. Сердце Элен запрыгало от радости. Но когда всадник стал приближаться, девушка убедилась, что ошиблась. Он не был такой большой и крупный, как Билл. Кто бы это мог быть?..
И вдруг она узнала во всаднике Файльса. Он на всем скаку осадил Питера, когда подъехал к ней.
— Как, мисс Элен, вы здесь? — воскликнул он с удивлением.
— Я жду Билла, — ответила она.
— Билл едет за мной, — сказал он. — Он выехал из Эмберли раньше меня, но так как я предполагал, что он не жаждет оказаться в моей компании, то и поехал другой дорогой и даже опередил его. Но он должен прибыть с минуты на минуту… Да вот и он! Смотрите, вон там на дороге!
Элен взглянула на дорогу и тотчас же побежала навстречу скачущему всаднику.
Кэт Сетон стояла у окна, повернувшись спиной к двери и поэтому не видела, когда вошел в комнату Файльс. Она обернулась, когда он окликнул ее.
— Зачем… зачем вы приехали сюда? — воскликнула она. — Я так старалась забыть все, что было, а вы явились, чтобы напомнить мне все то ужасно тяжелое, что чуть не свело меня с ума! Будьте же милосердны! Я хочу забыть… забыть!
— Кэт! — воскликнул он, и лицо его покрылось легкой краской. — Неужели вы думаете, что я хочу напомнить вам о нашем безумном пари? Я сам хочу забыть об этом. Это была игра, в которой на карту была поставлена человеческая жизнь, и мне больно думать об этом…
— Ну так зачем же вы приехали сюда? — спросила она.
— Я приехал… потому что люблю вас, Кэт! — проговорил он с чувством. — Я приехал, чтобы молить вас о прощении. Если бы вы могли подать мне хотя бы тень надежды, что я могу искупить свою вину и что вы… вы иначе отнесетесь ко мне!..
— Кто говорит о вине? Вина лежит на мне, — прервала она с горячностью. — Это я причина смерти Чарли. Ах, вы не понимаете!.. Спросите Билла. Он тоже участвовал в этой жертве, хотя и не понимал всего, не понимал всего величия самопожертвования и благородства своего брата… Как я могу жить с этим бременем на душе?..