Лишь только он повернулся, чтобы идти, Сандерс схватил пузырек с ядом и спрятал в карман.
— Вот и мистер Кук, — сказал доктор уже на пороге, — я попрошу его помочь мне надрать коры.
Сандерс сорвал бумажку, в которую была завернута склянка. Нельзя было терять ни мгновения, но Дан простонал жалобно:
— Воды… воды…
— Он заговорил! — воскликнул доктор, быстро возвращаясь в комнату. — Он пришел в себя… и дыхание свободно. Ничего не поделаешь, достанется мне только нога. Сейчас приступлю к ампутации.
— Воды! — продолжал стонать несчастный. — Во мне все горит. Я все расскажу… все… только дайте напиться.
Доктор, несмотря на свою манию, понимал, что разоблачения мулата могли быть весьма важны для Уильяма, уже вошедшего в комнату. Он приподнял несчастного и поднес к его губам кружку с водой.
Сандерс был вне себя от бешенства, а мулат, глядя на Уильяма, прошептал:
— Маса Кук, я вас давно знаю. Обещаете мне помилование, если я признаюсь во всем?
— Обещаю, Дан, — сказал Уильям с состраданием. — Говори, и не бойся. Ты уже достаточно наказан.
Если расскажешь все чистосердечно, ты не подвергнешься наказанию.
— Обещайте мне, маса Кук, — продолжал мулат, — что этот мертвецкий доктор не изрежет меня на куски?
Говоря это, он указывал на Монро, слишком хорошо известного в Арканзасе страстью к операциям, даже вовсе ненужным.
— Он начинает бредить! — злобно закричал доктор. — Он называл меня «мертвецким доктором»?
— Будь спокоен, Дан, даю тебе слово, что мистер Монро не дотронется до тебя ни ножом, ни пилою.
— Вы даете самое необдуманное обещание, мистер Кук, — сказал доктор. — Вы не думаете о пользе науки. Притом этот червь умрет, если я не отрежу ему ногу.
— Лучше умереть… — прошептал больной, снова закрывая глаза.
— Слушайте, доктор, — сказал Уильям, видя, что несчастному необходимо отдохнуть, прежде чем приступить к признаниям, — я прошу вас оставить его в покое. Если он очнется без меня, поберегите его и не говорите ни слова о трепанациях и ампутациях, а я приведу моих дам. Они умеют ухаживать за больными.
Лишь только он вышел, Сандерс обратился к доктору, явно взбешенному распоряжением Уильяма.
— Не удивительно, — сказал он, — что человек, ничего не смыслящий в медицине, вздумал учить вас, почтенный мистер Монро, но что мешает вам настоять на своем?
— То есть как же это? — спросил озадаченный доктор.
— Мистер Кук запрещает вам трогать живого. Но мертвого…
— Я вас не понимаю.
— В вашем распоряжении столько ядов.
— Позвольте! Я не отравляю людей, милостивый государь! — искренне возмутился доктор.
Обычно Монро радовался всякому случаю, предоставлявшему ему труп или возможность отрезать человеку руки или ноги, но он никогда не решился бы на сознательное убийство и потому смотрел на Сандерса с удивлением и ужасом. Тот понял, что допустил промах, и сказал, чтобы как-нибудь поправить дело:
— Вы меня не так поняли, доктор. Я подразумеваю не что-либо смертельное, но какой-нибудь наркотик, усыпляющий человека на время. Но так, чтобы его сочли мертвым. Мистер Кук подумает, что мулат умер, и отдаст вам его труп. А завтра, уже отрезав ногу этому субъекту, вы возвратите его к жизни, к вящей славе науки и вашего знания.
— Действительно, блестящая мысль! Можно дать ему, например…
Речь Монро была прервана появлением Кука.
— Дан, — сказал молодой фермер, подавая прохладительное питье, приготовленное миссис Лейвли, — как ты себя чувствуешь?
— Лучше, маса Кук, — проговорил больной. — О, как вы добры! Но велите уйти этим двум… я хочу сообщить вам многое… вам одному.
Уильям попросил доктора и Сандерса исполнить желание мулата, и Сандерс, несмотря на все свои опасения, должен был выйти вместе с Монро. Кук запер за ними дверь на задвижку и стал слушать страшный рассказ. Но мулат знал таинственный остров лишь понаслышке, он перевозил лошадей, угнанных его хозяином Аткинсом, лишь на берег Миссисипи в район острова и не мог определить его точного положения. Ему было известно лишь, что разбойничье гнездо находится неподалеку от Елены.
Утомленный длинным рассказом, раненый снова впал в полубессознательное состояние. Уильям позвал к нему свою жену и тещу, которые сделали несчастному перевязку. Оскорбленный доктор не удостоил их своей помощью, но дело обошлось и без него. Между тем Уильям, вполне, доверяясь мнимому Гэвсу, передал ему свою беседу с мулатом.