— Вот кому я поистине удивляюсь, так это индейцу, вытащившему труп Гитзкота! Давайте мне какую угодно сумму, а я не стану нырять за мертвецом!
— Да, краснокожий — молодец! Не будь его, мы так и не узнали бы, кто стал жертвой убийства. Разве мы могли бы подозревать, что кому-то понадобится убивать Гитзкота?
— Не соверши своего геройского поступка Ассовум, — сказал судья, — я был бы в состоянии заподозрить его в сообществе с Брауном, так как они закадычные друзья, их и водой не разольешь. Теперь же ясно, что Ассовум ни при чем в этом деле. Если бы он был соучастником в деле убийства, то, конечно, не стал бы нырять и вытаскивать трупа. Таким образом, ведь он оказал бы медвежью услугу своему другу, вытаскивая тело Гитзкота и тем прямо обличая его и себя.
— А вы не знаете, выбрали ли регуляторы себе другого командира?
— Они хотели собраться для этого еще на прошлой неделе у фермера Бурта, но отложили собрание еще на несколько дней, так как поговаривают, что найдены какие-то новые доказательства.
— Теперь с достоверностью утверждают, что будто убийцы ограбили несчастного Гитзкота.
— Мне действительно рассказывали, — подтвердил Кук, как звали человека, лежавшего у постели, — что у Гитзкота была при себе изрядная сумма денег.
— Я сам видел и знаю, что он носил свои деньги всегда при себе в красном сафьяновом бумажнике, который прятал в карман своей охотничьей кожаной блузы. Этого бумажника на теле не нашли, следовательно, его украли убийцы.
— Я поклянусь, джентльмены, чем угодно, — возразил судья, — что Браун не являлся участником грабежа и не мог участвовать в подобном воровском деле, так как он честный и вполне порядочный малый. Удивляюсь только, зачем это ему, такому храброму и ловкому человеку, понадобился помощник, чтобы отделаться от этого хвастуна Гитзкота?
— Теперь, джентльмены, — сказал, помолчав, судья, — пора перейти к нашим текущим делам. Два часа уже пробило. Начнем с выборов секретаря. Я подаю голос за Кука. Согласны, господа? Так по рукам. Кук, ведь вы умеете писать?
— Да, конечно, имя-то свое подписать сумею, но дело в том, что я не записан кандидатом, — следовательно, о выборе меня и речи быть не может.
— В таком случае я предлагаю Гукера, Смита или Мура… Что? Вы отказываетесь? Неужели, черт вас подери, ни один из вас не умеет писать?
— Вон у входа немец Геккер, он страсть какой ученый! — сказал Робин, указывая кончиком своего смычка на дверь.
— Геккер, подите сюда! — закричал судья. — Располагаете ли вы свободным часом, чтобы составить список избирателей?
— О, конечно! Даже двумя или тремя, если вам это требуется. Мне только к сумеркам необходимо освободиться, чтобы быть у соленых болот, на склоне горы. Мне достаточно уйти отсюда в пять часов, чтобы вовремя придти на место
— Так ставьте свое оружие в угол и принимайтесь за дело. Ваша винтовка заряжена, Геккер?
— Конечно! Неужели вы думаете, что я стал бы таскать на плече ненужную пустую камышовку?
— Я этого не думаю, но осторожность в обращении с заряженным огнестрельным оружием не бывает излишней.
Геккер, молодой блондин, подобно большинству своих соотечественников, с открытой румяной физиономией, жил на средства, доставляемые ему охотой. Вынув из-за пояса широкий нож, мешавший ему усесться поудобнее, он положил его на стол возле себя.
— Теперь, господа, — обратился он к окружающим, — нельзя ли уговорить Робина и Кука прекратить их дьявольский концерт? Он, как видите, даже собак выводит из себя.
— Думаю, что это нам едва ли удастся, — рассмеялся Смит, — они убеждены, что оба прекрасные музыканты и доставляют нам несравненное удовольствие своей чудной игрой. А, вот и Вельс! Зачем только он притащился сюда в день выборов? Мне всегда казалось, что его они нисколько не интересуют.
— Всем известно, что он предпочитает им более практичное занятие — убивать волков, — возразил судья. — Мы должны быть вам за это очень благодарны, Вельс, тем более что эти проклятые звери приносят нашей стране немало вреда.
— Доброго здоровья всей почтенной компании! — приветствовал находившихся в хижине охотников вошедший Вельс, подходя к столу и бросая на него волчьи головы. — Здравствуйте, господин судья! Вот плоды моей недавней охоты! Пожалуйте-ка мне за это обычную награду.