Хозяин тотчас же встал, плотно прикрыл за ушедшей дверь и погасил свечу. Комната погрузилась в полумрак. Лишь догоравшие в камине угли бросали слабый красноватый отблеск на серьезные лица сидевших. Аткинс первый нарушил молчание, тихо предложив гостю:
— Выйдемте-ка на свежий воздух!
Догадавшись, что хозяин намерен продолжит разговор вдали от нескромных ушей, Джонс молча поклонился и вслед за хозяином вышел во двор. Когда они отошли на порядочное расстояние от дома, Аткинс обратился к спутнику:
— Мистер Джонс, вас, конечно, прислал кто-нибудь?
— Совершенно верно, я привел лошадей!
— Где же они сейчас находятся, в воде?
— Да, там!
— Скажите, пожалуйста, откуда вы так прекрасно знаете наши места? Я, по крайней мере, ни разу не встречался с вами!
— О, я в Арканзасе прожил много лет, когда был еще юношей! Эта самая ферма принадлежала раньше мне, а затем я продал ее одному лицу, у которого в свою очередь ее приобрели вы!
— Так, значит, это вы…
— Тс! Не нужно высказывать догадок, даже если они и справедливы! — остановил его незнакомец. — Такие вещи говорить здесь не следует: мало ли кто может случайно услышать наш разговор! Осторожность никогда не мешает. Скажите-ка лучше, вход — у угла изгороди?
— Да, у самой реки!
— Вот и прекрасно! Я думаю тотчас же отправиться за лошадьми и спрятать их.
— Не помочь ли вам?
— О, не беспокойтесь, я и один управлюсь!
С этими словами незнакомец исчез в темноте. Аткинс же вернулся обратно, обошел весь дом, затем, пройдя через двор, направился к сараю, около которого на свободе бродило несколько лошадей. Войдя за изгородь, он тоже скрылся во мраке.
Браун, не забывший подозрительного разговора своих собеседников, внимательно смотрел в щели кровли отведенного ему на ночь помещения. При виде вышедших из дому мужчин, он еще более укрепился в своих подозрениях. Некоторое время он находился в нерешимости. «Как поступить?» — размышлял он. — Решиться ли немедленно попробовать накрыть их с поличным, или выждать дальнейших событий? Однако, благоразумие взяло верх, и, несмотря на сильное искушение, Браун остался на своем наблюдательном посту. Что мог предпринять он один, без оружия против двух сильных мужчин, находившихся, конечно, начеку и готовых при первой надобности дать отпор? В тоже время Браун решил, что Эллен не могла быть соучастницей таинственных операций ее приемного отца, иначе она не стала бы так откровенно рассказывать про посещения Коттона, которые хозяин тщательно скрывал от всех. По всей вероятности, негодяй скрывается где-нибудь поблизости в какой-нибудь заброшенной хижине.
Перебирая в уме всех окрестных фермеров, где бы мог затаиться Коттон, Браун становился в тупик: никто из них не мог оказывать гостеприимства этому мошеннику. Вильсон, живший неподалеку отсюда, уж ни в каком случае не мог быть их сообщником. Пельтер? Но тот тоже входил в отряд регуляторов. Джонсон? Может быть! Чем больше думал Браун, тем больше склонялся к мысли, что это — именно Джонсон. Тем более что во время преследования конокрадов фермеры встретили по дороге Джонсона с какими-то лошадьми. Странным казалось еще и то, что, по словам Гарфильда, на северном берегу реки тоже обнаружены следы его лошадей, а на южном — других. Следовательно, раз других следов больше не было, между Коттоном и Джонсоном существует какая-то связь. Сомневаться в этом больше не приходилось.
Ожидание и напряженное внимание утомили Брауна, к тому же уставшего накануне. Он сначала пытался бороться с дремотой, рассчитывая узнать еще что-нибудь, но сон все более и более овладевал им, — и молодой человек, не выдержав наконец, склонился на постель и крепко заснул.
Глава VI
Неожиданные посетители. Новый план
Джонсон жил в маленькой, наскоро построенной, но уютной хижине, совершенно затерявшейся в самой чаще большого леса. Она стояла одиноко, и к ней не вела ни одна тропинка. Авантюрист купил ее за бесценок у какого-то охотника, прельщенный ее удобствами, уединенностью и красотой окружающей местности, поселился здесь, сначала намереваясь заняться возделыванием земли. Он было уже приступил к работе, но вскоре тяжелый труд ему опостылел, и Джонсон ограничился тем, что отгородил только небольшой участок земли забором. Кроме того, он устроил еще небольшую конюшню для лошади. С тех пор в хижине из посторонних почти никто не бывал, так как сам хозяин постоянно находился в разъездах, и хижина стояла наглухо запертой. Лишь изредка сюда забредали какие-нибудь заплутавшие в лесу охотники. Все это пришлось по душе любившему уединение владельцу, и он очень был доволен своим выбором местожительства.