— Да, при таких взглядах на вещи можно спокойно жениться при любых обстоятельствах и на ком угодно! — засмеялся Джонсон. — Мне кажется, что вы не особенно увлечены девушкой, не понимаю, зачем только вы это делаете!
— Я не увлечен ею? Да зачем же я стал бы подвергаться таким лишениям и опасностям, если бы не любил ее?! Я питаю к ней самые страстные, самые нежные чувства, и эта страсть по отношению к такой чистой и непорочной, как ангел, девушке кажется мне самым большим преступлением в моей жизни!
— И, несмотря на все, вы все-таки решитесь ее бросить?!
— А что делать, если она откажется последовать за мною? Мне больше ничего не остается в таком случае. О, если б я мог вернуть былые годы!.. Как бы то там ни было, но я не разлучусь с Мэриан до самой последней, самой страшной своей минуты!
— Надеюсь, вы приняли все меры на случай, если вас накроют в собственном доме?
— Конечно! В тростниках у меня запрятана лодка, в ней в плотно закупоренном ящике уложены съестные припасы. Оружие же у меня всегда под рукой. Вы знакомы с моим подземным ходом?
— Да. Сколько людей поместится в ваше лодке?
— Пять-шесть, она легка на ходу, и на ней за шесть часов можно добраться аж до Арканзаса!
— Прекрасно придумано, только я уверен, что нам не придется ею воспользоваться. Повторяю вам, вряд ли регуляторы сумеют обнаружить давно потерянный след. А теперь ложитесь-ка спать, вот на тюфяк, а я пойду взгляну на вашу лошадь!
Измученный физически и нравственно, Роусон быстро заснул. Вскоре к нему присоединился и вернувшийся со двора Джонсон, и в хижине раздался храп спящих крепким сном трех негодяев.
Но как ни крепко спали авантюристы, громкий крик филина, несколько раз подряд раздавшийся неподалеку от хижины, тотчас же разбудил Джонсона. Он мигом вскочил, осторожно обошел спящих Коттона и Роусона и направился к двери.
— Что за шум? Кто здесь? — раздался сердитый голос тоже проснувшегося и схватившегося за ружье Роусона.
— Неподалеку прокричал филин! — шепотом сказал Джонсон.
— А нам-то какое до этого дело? Вы что, охотиться на него вздумали? Чего вы всполошились?
— Погодите! Вот снова он кричит! — прервал его Джонсон. — Несомненно, явился Аткинс. Странно только, что ему понадобилось от меня ночью, да еще в такую погоду? Входите! — крикнул он в темноту, отворив дверь. — Здесь посторонних нет, все свои!
— Здорово, приятель! — воскликнул Аткинс, перепрыгивая через невысокую ограду и подходя к крыльцу. — Что, небось удивился нашему позднему приезду?
— Что значит «нашему»? Разве вы не один?
— Да, я прибыл с одним приятелем, у которого есть кое-какой товар для продажи. А кто у вас?
— Коттон и Роусон.
— Роусон? — удивился незнакомец, плотно закутанный в широкий плащ. — Неужели? Вот не ожидал встретить старинного знакомого!
— Знакомого? — переспросил поднявшийся Роусон, разгребая золу в очаге. — Разве вы знакомы с Роусоном?
— Черт возьми! — воскликнул незнакомец. — Неужели знакомство с ним такая редкость? Что, он по-прежнему проповедует?
— На это я сам вам отвечу! — недовольно пробурчал Роусон. Раздув головешку, он приблизился к говорившему. — А, это вы, Гаккер! — изумился он, увидев при свете огня лицо незнакомца. — Какой черт занес вас в Арканзас? Кажется, вам раньше не особенно нравился наш климат? Здорово, старый друг! Руку! Входите же и затворите дверь!
— Долго мы у вас все равно не останемся, — сказал Аткинс. — Мы ушли, никого не предупредив, ничего не сказав, поэтому…
— Во всяком случае, — перебил его Роусон, — если вы желаете разговаривать с нами, а не с запертой дверью, то входите в дом: холодный ветер так выстудит комнату, что потом в ней и не заснешь! Пожалейте хоть нас-то!
После такого заявления ничего не оставалось делать, как последовать приглашению Роусона. Аткинс, заметив при свете факела расставленные на столе стаканы и котелок, быстро подошел к нему и схватил посуду, намереваясь подкрепиться глотком горячего виски. Но его ждало полное разочарование: котелок был холоден и совершенно пуст.
— Черт бы подрал ваши ненасытные глотки! — выругался он. — Нет бы оставить глоток-другой своим приятелям!
— Да почем же мы знали, что вы придете сегодня, да еще ночью? — возразил Джонсон. — Впрочем, если вы повремените четверть часика, я приготовлю вам свежую порцию!