Осушив залпом поданный негритянкой стакан воды, Джонс пролепетал ей на ухо несколько слов, и та, скрывшись на минуту в доме, вышла оттуда с корзинкой маиса. Она подошла к лошади Джонса, закинула ей поводья на шею и стала кормить. Сам Джонс, видя себя окончательно изобличенным, сунул руку за жилет, нащупал рукоять ножа и приготовился к бегству. Кук и Вильсон внимательно наблюдали за ним и за негритянкой.
— Слушайте, — продолжал Браун. — Вчера я провел ночь у Аткинса и убедился, что он тоже член этой шайки.
Глухой ропот пронесся в толпе регуляторов.
— Но это не все! — гремел Браун. — Подлый грабитель, прикрывшийся честным именем регулятора, проник в наше собрание — вот он!
Регуляторы обернулись в сторону Джонса. Тот выхватил нож и ринулся сквозь толпу, размахивая им. Испуганные дерзким неожиданным нападением, регуляторы попятились, но Вильсон не дремал. Железной рукой схватил он Джонса за кисть, а другой хватил его кулаком по голове. Мошенник покатился по земле, извиваясь от боли и стараясь вырваться из рук Вильсона, но тот держал его, как в тисках.
— Ловите вон того негра! — закричал Браун, увидя, как белая куртка мелькнула меж кустов.
По-видимому, один из негров решил поскорее улизнуть отсюда и предупредить соучастников о случившемся. Однако скрыться ему не удалось. Какой-то фермер мигом вскочил на лошадь и поймал его прежде, чем он успел добежать до леса. Обе негритянки после этого и не думали сопротивляться. Всех троих немедленно заперли в хижине и приставили к ней часовых.
Регуляторы, поняв всю серьезность положения, быстро и сноровисто выполняли приказания командира. Джонса с крепко завязанными назади руками привели в круг и поставили к дереву. Раздавались уже голоса, требовавшие немедленного повешения негодяя, но Браун воспротивился:
— Подождите, джентльмены, повесить его мы всегда успеем. Сначала нужно изловить более виновных, например Аткинса!
— Выходит, негодяй лгал, утверждая, что видел моих лошадей! — закричал разъяренный канадец.
так как сам же их и украл; лошади ваши сейчас у Аткинса!
— Так идем туда немедля, — предложил Гарфильд, — и накроем подлеца с поличным! Быть может, и мои лошади там!
— Напротив, — возразил Браун, — он их видел,
— Сейчас отправляться туда не стоит, — возразил Браун. — За время своего пребывания на ферме Аткинса, я узнал, что у него существует какой-то тайник, куда он и прячет на время украденных лошадей, и поверьте, мы не найдем его!
— Найдем! Обшарим все окрестности!
— Ну, и что выйдет? Вы найдете лошадей, а доказательств виновности Аткинса не будет! Мало ли куда могут забрести заблудившиеся лошади?! Хозяин фермы, около которой они будут найдены, не виновен: они ведь у него не в конюшне и не во дворе!
— Все равно! Раз мы найдем лошадей около фермы Аткинса, это нам послужит явным доказательством его виновности. Тогда вздернем его на первом суку, и делу конец!
— Не забывайте, что Аткинс редко, или почти никогда, не выходит из дому, следовательно, у него должны быть помощники. Их-то нам тогда уж наверняка не поймать!
— Так что же делать? — раздались вопросы.
— Господа, — сказал Гарфильд, — у меня возникло еще подозрение относительно Джонсона. Основанием к тому является его появление с неизвестными нам лошадьми во время погони за конокрадами и близкое соседство с Аткинсом. Впрочем, наш командир, с таким искусством проникший в хитрости мошенника, несомненно составил уже какой-нибудь план поимки их, пусть он поделится с нами, а мы послушаем. Не так ли, Билл?
— Я готов сообщить вам свой план, — согласился Браун, влезая на пень, чтобы его могли услышать все. — Вот как я намереваюсь поступить. Кто-либо, совершенно неизвестный Аткинсу, явится к нему, назовет пароль и предложит спрятать лошадей. Заручившись согласием, он приведет лошадей в тайник Аткинса и подаст нам сигнал. Дальше все просто!
— Но где мы возьмем человека, которого бы не знал Аткинс? — спросил Вильсон.
— А канадец, например? — предложил Браун.
— Что вы, да я вчера был у него! — ответил тот.
— А зачем вы туда пошли?
— Я справлялся у него, не видел ли он моих лошадей!
— И что же он вам ответил?
— Ответил, что и в глаза не видал!
— Солгал, негодяй: лошади у него! Однако это не меняет дела, вам к нему идти нельзя! Кирнер, видел вас когда-нибудь Аткинс?
— Эк спохватились, — ответил тот, — да я с ним знаком чуть не пять лет!