— ОНИ НЕ ДОЛЖНЫ ПОГИБНУТЬ.
Теперь задумался Верховный. Какое дело Голосу Бога до каких-то учеников? Жалко, что мысли Бога ни прочитать, ни почувствовать. Но… ладно. Просьбы, а точнее приказы Голоса бывали и более странными.
— ЭТО В ИНТЕРЕСАХ МИРА И ТВОИХ ЛИЧНО. СОДЕЙСТВУЙ ИМ.
Опять повисла тишина. Несколько минут Верховный прислушивался, но Голос молчал. Он всегда внезапно прерывал совещание. Но иногда его молчание означало раздумья. На этот раз продолжения не последовало: аудиенция завершилась.
[1] Слово «ресурс» используется в колонии для обобщенного названия важнейших потребностей человека: воздуха, воды и еды.
[2] Младший клирик (клирик) — студент первого курса.
[3] Малый Мир (обычно просто «Мир») — у колонистов религиозное понятие материального мира. Большой Мир — место, куда все попадают после смерти.
Глава 3 Чип Ка
Чип Ка просыпался рано. Как только уличные светильники снижали освещение, сообщая о начале дня, как он открывал глаза. Он поворочался с боку на бок и решил вставать: все равно уже не уснуть, а думать лучше стоя. Скрипнула и покачнулась двухъярусная железная кровать, тонкий матрас попытался соскользнуть на пол, но парень подхватил его и вернул на место. Неудобная вещь, в общежитии они спали на голых досках, но дома мама настаивала на удобствах. Впрочем, какие там удобства… Он оглядел комнату в тусклом свете уличных фонарей: зажигать лампу пока не стоило, надо экономить энергию. Клетушка метра три на три, где разместилась кровать, стол со стулом, стеллаж с вещами. Причем эта комната на двоих с отцом. Чип покосился на верхний ярус: отец дышал ровно: спит или притворяется. Мама занимала отдельную комнатку размером с кладовку, где с трудом помещались кровать и тумбочка для вещей. Да, еще у них кухня, совмещенная с коридором. Железные стенки неплохо гасили звук, но отлично проводили вибрации. Когда снаружи проезжали автоматические чистильщики, тряска проникала в каждую комнату. Он прислушался: мама стукнула ложкой в переборку, призывая к завтраку.
Чипка достал линзу из контейнера. Оттянул веко и разместил ее в одном глазу, потом во втором. Моргнул несколько раз. Надел немудреную форму клирика: китель и штаны, зашнуровал сапоги. Все же учеба имела преимущества: у соседей дети не имели своей одежды, донашивали родительскую. На столе мигнул, загружаясь, компьютер. Еще одна привилегия. По ночам он делал домашние задания, свои и чужие. Компьютер достался ему от деда со времен Голодной революции, когда народ растащил склады. После наведения порядка на экспроприированное махнули рукой.
Когда он разгерметизировал комнату, сзади послышался скрип кровати: перепад давления разбудил отца. Чипка вздохнул коридорный воздух: кислород ниже нормы, опять мама экономит. Надо бы на ночь открывать переборки, хотя это запрещено правилами: в случае перебоя с подачей воздуха погибнут все. Аварийного запаса кислорода нет, как и у большинства семей в этом районе: не по карману.
Мама варила крупу странного вида, названия которой Чипка не знал. Наверное, выменяла на черном рынке, в официальном пайке такой не было.
— Сынок, ты вовремя, все уже готово, — мама сняла кастрюлю с плиты и поставила на стол. — Только не знаю, разварилась ли.
— Экономишь? — Сын показал на счетчик электроэнергии.
— Мы еще молодые, как-нибудь разжуем, — улыбнулась мать.
В двери показался заспанный отец, Ли Ман.
— Мыться будешь? — спросила мать.
— Есть лишняя вода? — хмыкнул тот. — На работе умоюсь, новый лед пришел.
Чипка нырнул в свою комнату, вытащил из рюкзака пластиковую банку с мясом, вернулся на кухню.
— Вот, друзья подарили, — объявил он, вскрывая консерву.
— Небось опять всю ночь сидел за компьютером, делая домашку богатеньким, — поморщилась мать.
— Делал, — согласился сын. — От меня не убудет, только умнее стану. А кто не хочет учиться, пусть платит.
Мама понюхала банку.
— Говядина. Где они ее достают?
— Да какая «говядина», — возразил муж, — искусственное мясо с добавками. Коров давно нету. Скоро будем есть «черную тушенку», как пустынники.
— Они наши главные поставщики, — согласилась мать, раскладывая мясо. — Наладили бы с ними официальную торговлю.
— Ага, — пожал плечами Лиман, — сначала торговля, потом гражданство, потом только они и останутся. И так жмутся к городу, как пыль к одежде, — он положил на стол большие ладони, заляпанные не отмытым герметиком.
— Конечно, своего производства энергии у них нет, куда же им деваться, — добавил Умник. — Только меня эти разговоры в школе достали, давайте хоть дома о чем-нибудь другом поговорим. Пап, похоже, работы стало больше? — он кивнул на ладони отца.