- Да, - сказала Зэ, - эта ткань несокрушима; по крайней мере, она выдерживает огромные тяжести. Эти невидимые нити, из которых каждая может свободно удержать по целому центнеру, являются неотъемлемой составной частью многих наших аппаратов. Итак, вы теперь закованы и никуда не двинетесь без моего разрешения.
- Я и не добиваюсь его, мне и тут очаровательно, - сказал Зальтнер и перегнулся через спину дивана, опираясь на нее связанными руками.
Зэ обеими руками взяла его голову, пригнула ее к себе и заглянула ему в глаза, точно желая разгадать его мысли.
- Что же вы, люди, попросту глупы? - внезапно спросила она.
- Не совсем, -сказал Зальтнер, нагибаясь еще ниже.
- За черту! - смеясь, воскликнула Зэ и слегка оттолкнула его голову. Давайте-ка сюда руки.
Она в одно мгновение развязала узел и снова принялась что-то размешивать в каком-то сосуде.
- Вы все еще не сказали мне, - напомнил Зальтнер, возвращаясь к своему столу, - что же это за ткань, на которой держится шитье вашего шарфа.
- Да это вовсе не шитье, это - "дэла", так это называется, - знаете, такие маленькие кристаллы, которые образуются в раковинах.
- Значит, что-то в роде нашего жемчуга...
- Они светятся сами собою. А ткань, это - "лис".
- Лис? Немного же я узнал!
N
- Лис - это паук, он плетет почти невидимую есть.
- Но где же это находят? Как прядут эти нити?
- Очень просто: поляризованным светом, особыми машинами. И дэла не прикреплены сверху, а вделаны в петли между тонкими волокнами ткани.
- Вы назвали дэла кристаллами, но как же в таком случае они могут постоянно светиться, подобно нашим светлячкам?
- Конечно, время от времени их нужно опускать в лучевую ванну; после этого они опять светятся несколько дней.
- В лучевую ванну?
- Да, их подвергают действию сильного искусственного света. Свет разъединяет некоторые химические вещества кристаллов, а потом их постепенное соединение вызывает то свечение, которое вы видите.
- Итак, это то, что мы называем фосфоресценцией. А что это у вас за рукоделие?
Зэ ответила не сразу. В эту минуту она как раз была занята каким-то вычислением, относящимся к ее работе, и следила за секундной стрелкой комнатных часов.
Тут звякнула крышка телефона, и вслед за этим послышался голос Ла. Она спрашивала, могут ли "люди" сейчас принять нескольких гостей с острова.
- Я буду очень рад видеть этих господ, - сказал Зальтнер. - Мой друг в настоящий момент отсутствует, но я его сейчас вызову.
XII
МЕЖПЛАНЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ
Марсианское население острова было довольно многочисленно; оно состояло приблизительно из трехсот обитателей; среди них имелось около двадцати пяти женщин, детей же совсем не было. Образ жизни этой колонии не соответствовал привычкам марсиан на их собственной планете. Остров не заселялся семьями, колонисты представляли собой избранный отряд типа военных организаций, по образцу тех, которые снаряжались для выполнения особо важных общественных работ. Но и здесь считались с основной потребностью нумэ - с их стремлением к возможно большей индивидуальной независимости. Отдельные колонисты, сообразно своим личным наклонностям, объединялась в группы и соответственно этому выбирали себе жилище на острове. Каждая из таких групп управлялась одним из старших чиновников, который руководил порядком работ. Кроме того, в каждой группе была дама, заведовавшая общим хозяйством и наблюдавшая за распределением съестных припасов и за правильным действием автоматов, обслуживаемых поочередно всеми членами группы.
Уход за обоими гостями приняли на себя группы инженера Фру и врача Хиля, при которых в качестве сотрудниц состояли Ла и Зэ. Было естественно, что Грунте и Зальтнер общались преимущественно с членами именно этих групп. К ним, в качестве ежедневного гостя, присоединялся и директор колонии, Ра.
С остальными колонистами они до сих пор соприкасались только случайно.
Марсиане, пришедшие навестить исследователей, принадлежали к группе инженера Йо, которому Грунте и Зальтнер были особенно обязаны своим спасением. Само собою разумеется, что, тотчас после выздоровления, они не преминули засвидетельствовать ему свою глубокую благодарность.
Вместе с гостями появилась Ла. Она сразу подошла к Зальтнеру и с очаровательной улыбкой протянула ему руку через черту.
Но не успел еще Зальтнер вступить с нею в разговор, как Зэ уже отвела ее в сторону. В то время, как Йо беседовал с Зальтнером, между дамами происходил какой-то тихий, но очень оживленный разговор, после чего Зэ покинула комнату.
Йо поздоровался с Зальтнером со свойственной ему прямодушной, но, по марсианским понятиям, несколько грубой манерой, и представил своих спутников. Каждый из них приветствовал Зальтнера по марсианскому обычаю, приподняв левую руку и слетка раздвигая и сдвигая пальцы. Зальтнер проявил свою марсианскую воспитанность и отвечал таким же приветствием. Марсиане, со своей стороны, не желая уступить в вежливости Зальтнеру, поочередно по немецкому обычаю пожимали ему правую руку, не выказывая, как потешает их этот варварский обряд. При этом они всячески остерегались переступить черту, за которой начиналось действие земного тяготения.
По приглашению Зальтнера они заняли места у широкого стола, который тянулся во всю длину зала, предназначенного для многолюдных собраний, и одним концом своим заходил за черту. За этим краем стола обыкновенно сидели немцы.
- Чрезвычайно рад видеть господина бата снова здоровым, - сказал Йо. Не расчитывал на это, когда мы извлекали вас из-под шара, К сожалению, не имел времени поболтать с вами. Охотно бы послушал о вашем полете.
- Я надеюсь, что еще не раз мы будем иметь возможность беседовать с вами, - сказал Зальтнер.
Боюсь, что нет, - возразил Йо. - Пришли проститься. Завтра отправляемся домой.
- Как? - с изумлением воскликнул Зальтнер.
Йо указал пальцем куда-то на пол и сказал: "Ну".
Зальтнер не сразу сообразил, что этим движением Йо обозначал направление к Марсу, потому что невольно он всегда представлял себе путь на Марс, как подъем к небу. Но Марс в то время находился под горизонтом, туда-то и показывал Йо.
- Вам следовало бы поехать с нами, - улыбаясь сказал он. - Ведь у нас на Марсе совсем не то, что здесь на этой тяжелой Земле, где даже за дверь приходится выходить с опаской.
- Благодарю вас, - возразил Зальтнер, - боюсь только, что на Марсе придется делать прыжки, от которых мне не поздоровится. Конечно, было бы чрезвычайно интересно познакомиться с вашей чудесной родиной, но считаете ли вы, что человек может там существовать?
- Конечно, может, сказал один из присутствующих марсиан, - и ему было бы там куда лучше, чем нам ни Земле. Я убежден, что вы бы скоро привыкли к меньшему тяготении и к разреженному воздуху. Неблагоприятность этих условий для вашего организма до известной степени компенсируется, вы должны знать, что воздух у нас содержит относительно больше кислорода, чем у вас на Земле. Таким образом разница атмосферных, условий обеих планет не так уж велика иначе чем же можно было бы объяснить такое огромное сходство между людьми и нумэ?
- Я чрезвычайно обязан вам за ваш комплимент, - ответил Зальтнер. - Но, к сожалению, наша экспедиция не приноровлена к такому далекому полету, и нам прежде всего следует подумать о том, как бы вернуться домой.
- Вы, вероятно, почувствуете себя здесь одиноко,-вставила Ла.
- Как? - с удивлением воскликнул Зальтнер. - И вы тоже покидаете нас?
- Еще не завтра, но в ближайшие... Я лучше переведу вам это на ваши земные дни, - но в ближайшие четырнадцать дней мы почти все покинем Землю.
- Я в первый раз об этом слышу!
- Но ведь мы вообще еще ни слова не говорили о будущем...
- Правда, настоящее было слишком прекрасно и богато...
- Не унывайте же! Ведь само собою понятно, что никто из нас, кроме сторожей, не может оставаться здесь зимою.
- Каких сторожей?
- Мы ожидаем их с Марса со следующим кораблем, - сказал Йо. - Это следующая смена; их двенадцать мужчин, они здесь перезимуют и будут охранять остров. Зимою мы не можем продолжать своих работ, а отапливать весь остров было бы слишком убыточно.