– Я-Я доверяю тебе, и если ты говоришь, что мы в безопасности, значит, так и есть. А это значит, я не хочу ждать, – Она встала на цыпочки, желая начать поцелуй, который в конечном итоге приведет к более вкусному продолжению, но он не позволил ей сделать это. Она захныкала, попытавшись снова, но ее намерения опять пресекли на корню.
– Ты была готова оставить меня, Эдди, – его голос хриплый и грубый.
Стыд охватил ее, злость на саму себя, что не доверяла ему, терзал ее. Она должна была. Она боялась соединиться с парой, что могло бы ее ранить.
Инстинктивно она знала, что мужчина, обнимающий ее, не имеет и грамма зла. Время с Лори позволили ей отточить свои чувства.
Эдди открыла рот для извинений, которые уже были готовы сорваться с ее рта, но она молчала, никаких сожалений.
– Нет, ничего не говори. Это было умно. Ты не знала меня – не знаешь меня – и обеспечиваешь Джеку безопасность. Признаю, это немного ранит мою гордость, но я не могу отрицать, что ты поступила правильно, – сильное собственничество наполнило его взгляд. – Но теперь ты знаешь, что я заслуживаю твое доверие. Так что если еще раз подумаешь сбежать от меня, я положу тебя к себя на колени и окрашу эту сексуальную попку в ярко-алый.
Она не могла остановить румянец, покрывший ее лицо:
– Не стоит говорить подобное.
– Почему? – он поднял одну бровь. – Это же правда.
Со стоном она оттолкнула его:
– Уверена, ты думаешь, что сделаешь это, но…
– О, это произойдет, – Зейн глубоко вдохнул и замурлыкал. – И я думаю, тебе нравится эта идея. Ты хочешь меня раздеть…
Она положила пальцы ему на губы, чтобы заставить его замолчать. Она не собирается признавать, что он заинтересовал ее. Совсем нет, никогда. И в особенности не детской Джека.
– Тише. Ты разве не знаешь, что здесь в трёх футах ребенок?
Он даже не стал извиняться.
– Что? – он пожал плечами. – Ребенок же не услышит и не увидит, как мы будем любить друг друга.
… Любить друг друга…
– Любить… Черт возьми, наш сын же не увидит…
– Мне нравится слышать, что ты называешь его «наш сын», но не чертыхайся при нем. Не учи его плохим привычкам, – его голос стал хриплым и соблазнительным. – И он не будет смотреть, но он будет знать, что его родители занимаются любовью. Могу поспорить, ты будешь кричать. Я прав? – он покачал головой. – Не отвечай, я сам проверю.
Зейн отпустил ее и отвернулся, хватая ее за запястье и потянув ее из комнаты. Он потянул ее через коридор, тихо шагая босиком к главной спальне. Было недолго пройтись от детской по коридору, но это показалось сотней миль. И еще раз он практически прочитал ее мысли. В тот момент, когда они вошли в комнату, они отпустил ее руку, он указал на одну прикроватную тумбочку.
– Я купил лучший монитор для наблюдения за ребенком. Ты можешь слышать его, но тут еще есть камера, так что можешь прекрасно видеть его. Если он издаст звук или смешной вздох, ты узнаешь об этом.
И она обнаружила, что все больше любит его.
Изображение на мониторе напомнило ей о том, что он сказал:
– Родители? Ты сказал «родители занимаются любовью»…
Он согласно кивнул:
– Конечно. Чем еще мы можем заниматься? Я уже говорил тебе, ты меня не покинешь. Даже не думай…
– Нет, – она покачала головой. – Не стану… Я не думала… Мы родители. Мы едва знаем друг друга, а мы родители.
– Именно. А сейчас мы должны подарить Джеку братика или сестричку, – он медленно подтолкнул ее к кровати королевского размера. – Есть возражения?
Да, у нее есть заботы и опасения, все еще терзающие ее мозг, но не может быть ничего плохого быть отмеченной своей парой.
– Нет, вообще никаких.
Зейн почти набросился на нее в тот момент, когда слова были произнесены. Вместо этого он сдержался и в тот момент, когда она была достаточно близко, он обнял ее своими руками и повалил на кровать. Звонкий смех вырвался из нее, и он обнаружил, что улыбается в ответ. Несмотря на недавние события, он был в восторге, что они могли доставить немного радости друг другу. Без сомнений это им необходимо.
Он перекатился вместе с ней, прижав ее своим телом и держа ее в плену. Он схватил ее за запястья одной рукой и запрокинул их над ее головой. Твердо, но нежно он удерживал их на месте.
– Держи их там.
Эдди застонала и звук был направлен прямо в его паху, что заставило его дернуться и запульсировать в его джинсах. Он был готов для нее с того момента, как ее запах наполнил его, и он желал ее с того момента. Теперь она его.
– Эдди? Ты слушаешь? – когда она выпустила низкий стон и кивнула, он двинулся дальше.
Ощущать ее, чувствовать эти локоны волос напротив себя; было так много фантазий, порхающих в его голове. Он хотел, чтобы у них было время на спаривание и исследование каждой из его идей. Но у них нет этого, они должны были позаботиться о Джеке. Из-за чего каждое проведенное вместе мгновение ценилось больше. У него времени хватит на одну идею, а не на тридцать семь.
После ее кивка он отпустил ее запястья и приступил к исследованию тайн своей пары.
Он захватил ее рот в страстном поцелуе, скользнув между ее губ своим языком и исследуя ее одним движением. Ее аромат расцвел на его вкусовых рецепторах, возбуждая его еще больше, когда аромат сладости и тепло наполнило его. Она дразнила его, нежно посасывая его язык, из-за чего он почти кончил в одиночку. Он осторожно освободил свой рот и укусил ее за нижнюю губу.
– Ведьма, – он прошептал в ее рот. Она просто простонала и пошевелилась под ним, заставляя вырваться из его горла стон. – Ты убиваешь меня.
Потом он сосредоточился на том, чтобы заставить ее кричать, мучая ее с удовольствием, как она поступала с ним сейчас.
Когда он обратился за помощью к своему льву, зверь быстро отреагировал, изменяя ногти Зейна на заостренные когти, чтобы разрезать ее одежду. Аппетитная плоть обнажилась, мурашки покрыли ее теперь открытую кожу, а его рот наполнился слюной от потребности испробовать ее.
Он не был бы собой, если бы не позволил себе это, так что он скользнул по ее телу, облизывая каждый дюйм ее обнаженной кожи. Он упивался ее ключицей, покусывал ее соски, а когда он добрался до стыка ее бедер, то припал к ее слегка влажным завиткам. Соленый мускус ее возбуждения заполнил его нос и, несмотря на то, что она слегка сжала свои бедра в попытке скрыть это от него, он не позволил ей этого. Даже когда маленькие кулачки терзали его голову, он оставался на месте. Однако он встретил ее взгляд и сузил глаза.
– Где твои руки должны быть?
– Зейн…
Он выпустил теплый воздух над ее нуждающейся плотью:
– Что, любовь моя?
– Это… Я не красивая… там…
Нет, она не красива, она великолепна. Пухлые розовые губы нуждались в его внимании… Великолепно. Не могу забыть эту часть.
– Шшш… Ты больше, чем красива, и прямо здесь… это великолепно, – он сохранял свое внимание на ней, когда опустил голову и прижался в мягком поцелуе к ее половым губам. – Я попробую тебя, заставлю кричать мое имя и тогда я отмечу тебя. – С каждым его словом ее дыхание учащалось, пока у нее не перехватило дыхание и она не стала извиваться. – Какие-то возражения? – когда Эдди покачала головой, он широко улыбнулся. – Прекрасно.
Затем он сделал именно это. Он припал к ней своим ртом, языком собирая доказательство того, что она нуждается в нем. Ароматы переполняли его своей силой и интенсивностью, взывая к его внутреннему зверю и требуя, чтобы лев вышел вперед. Он хотел погрузиться в ее запах, пока не был бы покрыт им с головы до пят.
Он сосал ее клитор, наибольший источник удовольствия, и двигался с ней, когда она тряслась под ним. Она стонала, прося о большем. Когда он проследил линию ее щели одним пальцем, она всхлипнула, но когда он скользнул двумя пальцами в нее, она наконец закричала. Она реагировала на его вторжение, двигая бедрами, когда он входил и выходил, и в то же время он продолжал дразнить комок нервов своим языком.