Выхожу в гостиную и осматриваюсь. Можно ехать. Еще раз окидываю свой дом взглядом и вздохнув, закрываю дверь.
Машина, одиноко припаркованная у моего дома, мигнула фарами, когда я подошла к ней. Да, я обещала, что возьму такси… Но черт с ним. Я все равно уже трезвая. Закидываю сумку на заднее сиденье и сажусь за руль.
Влившись в поток, в прострации разглядываю окрестности. И проезжая мимо Досок, отворачиваюсь, чтобы лишний раз не думать о том, о чем не следует.
В особняке было так же тихо. Видимо, к этому стоит привыкнуть. Гробовая тишина – удел чисторожденных. С порога ко мне сразу же подходят обращенные, что следуют со мной по пятам в пределах дома. Слегка помедлив, я ступаю к лестнице, как слышу сзади шорох. Сразу же оборачиваюсь. Из гостиной вышел Эмилис, как обычно тихо, будто крадясь, и опершись на колонну, наблюдал за мной.
– Ты вернулась. – Резюмировал он.
– Как видишь, – отвечаю я и начинаю подниматься по лестнице.
– Через пятнадцать минут мы ждем тебя на ужин, – бросил он и повернулся чтобы уйти.
– Валериа еще здесь?
Он остановился и посмотрел на меня через плечо.
– Пятнадцать минут.
Какой же он все-таки невыносимый. Интересно, это хладнокровие у него врожденное или приобретенное за тысячи лет? Закатываю глаза и поднимаюсь наверх. К моему удивлению, второй этаж был намного оживленнее первого. Здесь туда-сюда сновала охрана и персонал. Видимо, занимались подготовкой к ужину. Обходя всех, прохожу в свою комнату и сразу же скрываюсь за ее дверьми.
Бросив сумку на кресло, я падаю на кровать. Перевернувшись на спину, смотрю в потолок не в силах пошевелиться. Ну зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Боже, почему я такая глупая? Почему нельзя было просто уйти? Лицо Шона теперь прочно застряло в голове. Прибиваю голову подушкой, как слышу тихий стук.
– Открыто, – не отрывая подушку от лица, сдавленно говорю я.
– Добрый вечер.
Резко сажусь в кровати, откидывая несчастную подушку, и слежу как Лилай заходит в комнату.
– Не то чтобы добрый.
– Я не вовремя? – Он кидает взгляд на подушку.
Прямо чувствую, как загорелось мое лицо.
– Ну нет, не то чтобы… – от идиотского потока слов, щеки горят еще сильнее. – Ты что-то хотел?
Он усмехается и осматривает спальню.
– Неплохая комната.
Я промолчала. Он прав, могло быть и хуже. За этим пришел? Оценить мою спальню?
– Уж точно лучше той, где я находился последние двести лет, – его улыбка меркнет, но он, будто стряхивая это воспоминание, тряхнул головой. – Что в прочем не столь важно.
– Какого это? – сажусь на край кровати, свесив ноги на пол.
Проклятая подушка! Хочется запихнуть ее под кровать, но я не двигаюсь с места.
– Тебе бы не захотелось это испытать, – он смотрит в окно и немного помедлив добавляет, – агония.
Я в этом не сомневаюсь. Но если была война и Еми захотели, чтобы чисторожденные были взаперти, может быть это было неспроста?
Рука нащупывает круг медальона. Совсем забыла, что взяла его. Стоит ли мне спрашивать у него? Он единственный из чисторожденных, что относился ко мне нормально. Но можно ли ему доверять? Или вообще этот медальон – ничего не значащая безделушка, что хранилась на корабле?
– Ты знаешь, о чем говоришь, – пальцы ощупывают гладкую поверхность.
– Что там у тебя? – Лилай опускает глаза на мои руки, вынудив меня вздрогнуть.
– Это…– я в нерешительности замираю, лихорадочно соображая, что делать.
– Если не хочешь – не говори, – он поднимает руки и улыбается. – Я не буду тебя обыскивать.
Звучит как правда. Немного помедлив все-таки достаю медальон из кармана.
– Я нашла это на корабле, где был заточен Итан.
Лилай поворачивается ко мне и разглядывает медальон. В его взгляде невозможно прочитать знает ли он что это за вещь.
– Почему ты решилась показать?
Пожимаю плечами, я и сама не знала. Он подходит ко мне и разглядывает украшение.
– Можно? – он протягивает руку.
Я раскрываю ладонь и он, увидев медальон полностью, сразу же отдернул пальцы.
– Он был на одном из кораблей?
Слегка удивленная его реакцией, киваю.
– Интересно, – он отошел к окну и задумчиво потрепал прядь рыжих волос.
– О чем ты? Что это?
– Спрячь его и никому не показывай.
– Почему? – еще сильнее удивляюсь я.
– Так будет лучше. Для всех нас.
Ничего не понимая, убираю медальон в обратно в карман. Как всегда, никто из чисторожденных ничего не объясняет до конца.
– Тебе нужно переодеться к ужину, я подожду тебя снаружи, – Лилай отошел от окна и подойдя к двери, обернулся, – Наталиа, спрячь эту вещь как следует.