– Он не… накинется на меня? – шепнула я Эмилису, вспомнив, что при освобождении Лилая все собирались вокруг, чтобы удержать чисторожденного.
– Нет, – кадык Эмилиса дернулся, и он повел плечами, – но убраться отсюда, как только откроешь дверь – не праздный совет.
Его слова меня не обнадежили, я скосила взгляд на обращенных. Он жестом подозвал пару, чтобы держались поближе ко мне. Видимо, почувствовал, что так мне будет спокойнее.
Делаю глубокий вздох, ощутив запах древесины, тины и гниющей рыбы. Сейчас.
Я положила руку на засов и приложив небольшое усилие отперла дверь.
Сразу же отплываю в сторону. Обращенные загородили меня от двери, подталкивая вглубь коридора. Не знаю с чего вдруг, но я замерла, наблюдая как медленно открывается железная дверь. Она распахнулась достаточно, чтобы уловить в темноте камеры большой силуэт.
– Плывите, – Эмилис выставил руку, приказывая обращенным.
Тень повернулась к нему и медленно, словно раздумывала надо ли ей вообще это, выплыла в коридор.
Не обращая внимания на обращенных, что пытались вытолкать меня дальше, я завороженно следила за чисторожденным.
Его изнеможенное лицо ничего не выражало. Черный тонкий хвост был покрыт слоем ила, будто он не двигался все эти двести лет.
– Frater, – Эмилис поклонился.
– Frater,– совсем тихо ответил чисторожденный и тоже хотел поклониться, но закашлялся. Из его рта струйкой потекла темная кровь. Я вздрогнула.
– Tu infirma. – Эмилис кинул на меня предостерегающий взгляд и взял брата за плечо. – Ego auxiliatus sum.
Они поплыли в другой конец коридора. Что это за язык? Последнее, что я успела увидеть – это была длинная растрепанная светлая коса, переплетенная с водорослями.
– На поверхность, – скомандовал Шон за моей спиной.
Свесив ноги с палубы, я наблюдала за поверхностью воды. Прошло уже более часа. Солнце медленно клонилось к горизонту, если мы не поплывем сейчас, то придется преодолевать треугольник в ночи.
– Ждешь? – Шон сел рядом.
От неожиданности я покачнулась и чуть не свалилась с палубы в воду. Шон, хвала его реакции, успел схватить меня за локоть.
– Аккуратнее, – он поморщился, затаскивая меня на палубу.
– Не подкрадывайся, – с трудом забираюсь обратно и потираю руку.
– Прошу прощения.
Я махнула другой рукой и уставилась на водную гладь.
– Это было странно. – повременив, все же говорю я.
– Что именно? – Шон оперся локтями на палубу.
– Он был так слаб. Я не видела подобного.
– А когда ты освобождала других…?
– Лилай был зол, – я покачала головой. – Его рев был готов сотрясать горы.
– Может быть, этот слабее?
Пожимаю плечами. Имя освобожденного чисторожденного ветром выдуло из моей головы.
– Не думала, что это возможно.
– Как ты себя чувствуешь? – ощущаю прикосновение к пальцам и поворачиваю голову к Шону.
Он, не поднимая головы, проводил указательным пальцем по моей кисти. Туда-обратно.
– Все в порядке, – наблюдаю за его рукой. – А ты?
– Я как всегда. – Он перевернул мою руку ладонью вверх и принялся чертить узоры уже на ладони.
Я улыбаюсь, становится щекотно.
– Что ты делаешь? – вкрадчиво спрашиваю, поджидая момент, когда его рука будет полностью в моей ладони и хватаю его, захватив в ловушку.
Шон засмеялся и поднял глаза. Он еще улыбался, глядя на меня. Затем он приподнялся с локтей и не пытаясь освободиться из моего захвата, подвинулся ближе. Я замерла. По палубе туда-сюда сновали члены команды. На нас, к моему облегчению, они не обращали никакого внимания.
Солнце окрасило воду в красно-оранжевые цвета, оставляя красноватый рефлекс на черных волосах Шона. Он пристально наблюдал за мной.
– О чем ты думаешь? – тихо спрашивает он.
– Я… – замолкаю, не решившись сказать, что разглядываю его. – Думаю о том, что скоро я трансформируюсь.
Он выпутывает руку из моих пальцев и берет за руки.
– И что?
Отвожу взгляд на воду. Звуки океана слышатся отдаленно, словно из-за пелены.
– Мне сказали, что это может изменить меня.
– У тебя будет хвост.
Я выдергиваю свои руки и прижимаю их к начинающей пульсировать голове.
– Я не об этом. Трансформация не заключается только в хвосте. Она будет влиять на чувства.
Шон напрягся и провел рукой по еще мокрым волосам.
– Каким образом?
Подгибаю одну ногу под себя, увеличив риск моего неуклюжего падения в воду. И что же мне ответить? Сердце бешено колотится, то ли от страха, то ли от чего-то еще.
– Не могу точно сказать, – вспоминаю что чувствовала, когда океан, как мне казалось, говорил со мной. Было ощущение, что ничего кроме воды мне не нужно. Что еще немного, и я могу уплыть, раствориться в воде. – Но это скорее будет чем-то схоже на притупление всех чувств, кроме любви к океану.