Помощник скрылся за дверью, чтобы отдать команды. Эмилис уставился на радар.
– Думаю, что вы все можете идти, – бросает он мне и обращенным. Его рука легко, будто даже ласково прикасается к карману на груди. Да что там такое?
Лишь киваю и выхожу из рубки. Следом за мной гуськом идут обращенные.
На верхней палубе включили свет. Солнце уже зашло, а темная вода плескалась где-то внизу. Я слышала лишь шелест. Положив локти на перила, смотрю на океан, расстилающийся до горизонта.
– О чем он говорил? – Шон встает рядом, но на этот раз я не испугалась. Я ждала, что он пойдет за мной.
– Без понятия, если честно. – Не взглянув на него, оборачиваюсь на рубку. В свете ламп было видно, как Эмилис что-то втолковывает Зеодоросу.
– Кажется, они говорили на латыни, – говорю я, поворачиваясь обратно.
Шон пожимает плечами.
– Скоро мы снова будем на суше.
– Надеюсь на этот раз все будет в порядке, – разглядываю темную воду, еще одно столкновение с суккубами вытолкнет меня из моего итак хрупкого самообладания.
– Все будет хорошо, – Шон пододвигается ближе, осторожно обнимая меня за талию.
Поворачиваюсь к нему, на этой части палубы было достаточно сумрачно, но для зорких глаз обращенных и чисторожденных темнота – это совершенно не проблема. Но все же убрать руки Шона со своей талии я не решаюсь.
Он отпускает меня сам, переплетя наши руки. Опускаю глаза, наблюдая как он большими пальцами поглаживает мою кисть.
– Это странно, – вырывается у меня.
– Почему?
Может быть потому что я совсем недавно была с другим? Хотя, по сути мы с Джеком уже не вместе. Но почему же так скверно на душе?
– Из-за него, да? – Шон сильнее сжимает мои руки. – Ты его любишь?
Такого прямого вопроса я совсем не ожидала. Он ждал ответа сжимая мои ладони. Отвожу глаза. Как я могу ответить? Я и сама-то толком не понимаю, что я чувствую. Когда Джек далеко, мне легче. Но не потому что я не хочу видеть его рядом, а потому что ему просто-напросто лучше держаться подальше. Для его же безопасности.
– Так? – Шон заглядывает мне в глаза.
– Я не знаю, – пытаюсь высвободиться из его рук, но он не отпускает. – Это сложно.
– По-моему нет.
– Для тебя.
Он усмехается и отпускает меня. Его руки безвольно опустились вдоль тела.
– Прости, – поднимаю руку ощутив желание прикоснуться к его лицу, но рука замирает в сантиметре от его щеки. – Вы оба мне небезразличны.
– Я не буду говорить тебе сделать выбор. С моей стороны это было бы честно, но я не буду. – Он повернулся, глядя на океан.
Чтобы сделать хоть какой-то выбор, нужно было бы понять, что я чувствую, но сейчас… со всем тем, что мы все переживаем – это неподходящее время.
Я поворачиваюсь, упираясь копчиком в перила. Руки слегка подрагивают, и я убираю их в карманы рубашки. Тут же замечаю, что чисторожденные в рубке пристально наблюдают за нами и переговариваются. Заметив, что я их вижу, Эмилис поворачивается ко мне спиной. Зеодорос же улыбается и подняв изящную руку перебирает пальцами, будто здороваясь.
– Это еще что? – бормочу я и кинув быстрый взгляд на Шона, стремительно иду к рубке. Поднявшись, врываюсь внутрь.
– Наблюдаете за нами? – сходу спрашиваю я.
– Ты в смятении, – Зеодорос прикрывает глаза и качает головой. – Не знаешь, что делать.
Я застыла. Он прав, но откуда он знает? Чисторожденные слышат лучше, но чтобы настолько?
– Зео! – Эмилис недовольно поджимает губы и смотрит на меня. – Шла бы ты в каюту.
– Отстань, – бросаю ему и смотрю на Зеодороса. – Что ты имеешь ввиду?
– Ты на перепутье. Сделать окончательный выбор не в силах. Это разбивает тебя. Ты боишься потерять всех.
Так и замираю с открытым ртом. Эмилис же предупреждал меня, чтобы я его не слушала, а чем я сейчас занимаюсь?
– Но рано или поздно выбор придется сделать, и он разобьет тебя. И лишь один из них сможет склеить осколки. – Зеодорос поднимает руку, протягивая ее мне. – Мне жаль, что тебе приходиться испытывать такое. Это ужасно.
Завороженно смотрю на его прозрачную кожу, кажется, я даже вижу, как по венам течет кровь. Ответить хоть что-то, я не в силах.
Эмилис встал между нами и поглядев мне в глаза зашипел:
– Убирайся.
Он будто отвесил мне пощечину. Почему он злится? Таким злым я его видела лишь в тот раз, когда он накинулся на Шона. Не глядя на Зеодороса, я повернулась к Эмилису.
– Что я тебе сделала? – мой голос предательски дрогнул, слезы подступили к глазам. – Тебе доставляет удовольствие унижать меня?