Эмилис умчался довольно далеко вперед, уже не стараясь подстраиваться под мою скорость. Лилай же наоборот плыл довольно близко, молча оглядываясь и иногда кидая на меня взгляды. В очередной раз поймав его за этим, не выдерживаю и спрашиваю:
– Что-то не так?
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ты просто очень похожа на мать. Не могу поверить, что не заметил этого раньше.
Я зарделась, отец часто говорил мне это.
– Да, я уже слышала об этом.
– От отца?
– Как проницательно.
– Расскажи мне о своей семье.
Скорее просьба, чем приказ. Но почему же тогда у меня такое ощущение, что у меня нет выбора?
Кидаю на него недоверчивый взгляд. К чему такой интерес? Наверное, уловив этот вопрос в моих глазах, Лилай улыбнулся еще шире и сказал:
– Мне правда интересно.
– Отец военный, моряк… Есть еще старший брат, он учится в колледже.
Не вижу смысла отвечать на это развернуто. Все же, он чисторожденный и до конца доверять ему я не могу. Допытываться он не стал, мы молча поплыли дальше.
Неожиданно Эмилис, чей силуэт виднелся далеко впереди, замер. Обращенные рассредоточились вокруг него. Лилай заметил это и взмахнув мощным хвостом, унесся далеко вперед.
Изо всех сил гребу к ним, чтобы понять, что происходит. Они замерли в водной толще, слегка покачивая хвостами. Наконец, я подплываю достаточно близко, чтобы расслышать слова:
–… тебе нельзя доверять, надо было сразу понять это.
Подплыв еще ближе, я замечаю силуэт, вокруг которого собрались все обращенные и чисторожденные. Это была Валериа.
Обращенной она выглядела еще прекраснее, чем на суше. Белоснежный хвост отливал серебром. Плавник на хвосте был немного темнее, как и те, что были на руках. К моему удивлению, чешуя поднималась выше живота, прикрывая собой грудь и переходила в кожу в районе ключиц. Казалось, что она облачена в платье с декольте. Ее белые волосы веером раскинулись вокруг головы.
Подплываю совсем близко, выглядывая из-за спин чисторожденных. Рука случайно задевает плечо Эмилиса, от неожиданности он вздрагивает, и кинув на меня предостерегающий взгляд, поворачивается к Валерии.
– Это наша общая проблема, я должна встретиться с ним. – Она говорит об Итане?
– Почему ты не сказала об этом сразу? – даже со спины я чувствовала, как напряжен Эмилис. – Ты могла бы отправиться с нами.
– Тогда бы вы точно подумали что это ловушка..
– А это не так?
– Эмилиус, прошу тебя. Будь благоразумен, я одна. И ты это знаешь, если бы здесь был бы кто-то еще, то ты, как истинный войн, почувствовал бы это.
Лилай, что задумчиво молчал все это время, положил руку брату на плечо, слегка касаясь меня:
– Я думаю, что она одна.
– Ты вечно ее защищаешь, – Эмилис скинул наши руки, – хотя это из-за нее мы провели столько времени в заточении.
– Если кто-то убивает чисторожденных, то я думаю, что она имеет право встретиться с Итаном. – Встреваю я, ожидая поток дерьма, что польется на меня со стороны Эмилиса.
Но к моему удивлению он лишь кинул на меня еще один предостерегающий взгляд и промолчал. Лилай улыбнулся и кивнул, соглашаясь с моими словами.
– Даже полукровка понимает, что к чему, – Валериа, что так пренебрежительно кинула это слово, кивнула мне. – Тут дело уже не только во всех нас.
Несмотря на исходящее от нее презрение, я выдержала ее взгляд и не посмела отвернуться.
– Я считаю она должна плыть с нами, – четко произношу я, – Тем более, если она действительно одна, то я не думаю, что она доставит проблемы.
Валериа поперхнулась соленой водой и пару раз кашлянула, прикрывая за кашлем шок от того как с ней, с самой чисторожденной, говорит какая-то полукровка.
– Это так, – говорит она, делано улыбаясь.
Не могу сдержать уничижительной улыбки. Извини, Валериа, но в этом раунде веду я. Твоему слову здесь доверяют даже меньше, чем мне.
– Тогда не будем терять время, – Эмилис махнул хвостом, минуя Валерию, словно та была никем и уплыл далеко вперед. Мы же, гуськом двинулись за ним, а я успеваю заметить одобрительный кивок Лилая. Это уже хоть что-то.
Если заплыв до хребта почти не занял времени, то дальнейшее плавание отняло его в достатке. Обращенные кольцом окружили Валерию, чтобы она, если выпадет возможность, не могла бы никому навредить.