В гробовой тишине все принялись за еду. Молчание нарушал лишь стук капель по большим окнам, выходящим в сад. Еда была вкусной, я даже не представляла, что так проголодалась. А когда мы вообще ели в последний раз? Этого вспомнить я не смогла.
Тишина начинала давить на уши, и я отпила сока, чтобы прочистить горло и затеять разговор ни о чем.
– Погода сегодня нерасполагающая, не так ли? – Зеодорос опередил меня, видимо почувствовав, что в этой тишине мне не уютно. Не сказать, чтобы я была сильно ему благодарна, но все же сказала:
– Точно. Когда мы сможем отправиться в Форт–Дейви?
В горле запершило, и я сделала еще один глоток из стеклянного стакана.
– Я думаю, что завтра утром. Дорога сейчас напоминает реку, – Эмилис подцепил кусок ветчины. – К полудню уже будем в городе.
Киваю. В посещении помимо нас было пусто, интересно где хозяйка?
– Мы должны решать вопрос как можно быстрее, – Эмилис скосил на меня глаза. – Так что лишних остановок делать не будем.
Будто я об этом просила. Пожимаю плечами и кладу вилку на стол. С завтраком покончено. Можно было бы пойти в номер, но меня пригвоздило к стулу.
Сухость во рту никак не уходила, отпиваю еще сока. Рука слегка подрагивала.
– Все нормально? – Шон, сидевший рядом, с беспокойством посмотрел на меня.
Его лицо было слегка размыто, и я с трудом подняв руки, потерла глаза. Лучше не стало. Свет из окон казался намного ярче, будто из-за облаков вышло солнце. Но я все еще слышала звук дождя. Ладони взмокли от пота, стало неимоверно жарко.
– Можно открыть окно? – с заплетающимся языком, пробормотала я.
Сердце застучало с двойной скоростью. Будто сквозь туман я услышала глубокий голос Зеодороса:
– Что-то не так.
Все вокруг пришло в движение, все повскакивали со своих мест. Не понимая, что происходит пытаюсь тоже встать со стула. Но ноги не держали, и я полетела на пол. Красный ковер с золотистыми крапинками медленно становился все ближе... Звук удара тела о ковер практически не был слышен.
Лежу на спине и рассматриваю как вокруг летают непонятно откуда взявшиеся мушки. Сводящими от судорог руками, я пытаюсь их отогнать, но захожусь кашлем. Горло буквально разрывает на части. Во рту почувствовался отвратительный вкус крови. Руки непроизвольно схватились за горло, я отчаянно пыталась вздохнуть. Сколько я тут лежу? Секунду? Минуту? Час?
Голова раскалывалась от боли, снова захожусь кашлем. На красный ковер полетели брызги крови. Кажется, моей.
Звуки. Вокруг было много звуков, но ни один из них я не могла расслышать нормально.
Жжение в горле становилось невыносимым. Кажется, по щекам полились слезы. Голова кружилась и болела. Не расцепляя руки, понимаю, что со всех сил царапаю ногтями горло, пытаясь освободить доступ к кислороду. Но мне же не нужно дышать…
Тело резко согнулось пополам, захваченное судорогой.
Чьи-то руки подхватили меня с пола, но боль вспышками пронзала мое тело, поэтому мне было все равно. Я снова закашлялась, заливая кровью чью-то белую рубашку.
– Быстрее! – едва находясь в сознании из-за боли, слышу я.
Тело обдало холодным ветром, кажется меня вынесли из гостиницы. Капли дождя пытались охладить мое разгоряченное тело, но этого едва ли хватало. На задворках сознания понимаю, что это Эмилис тащит меня к океану.
На краю дороги я вижу фигуру, это Шин, она смотрит на меня с сожалением. Я не успела ничего ей сказать, меня парализовало. Я не могла отцепить руки от горла или даже шевельнуть ногой.
Не теряя сознания и заходясь от боли, чувствую, что подпорка в виде Эмилиса исчезла и со всего размаха падаю в воду.
Все тело пульсировало. Боль волнами разливалась по всему телу. Делаю судорожный вздох, но в глотку полилась вода. Поперхнувшись, распахиваю горящие глаза. Я болтыхалась в океане на небольшой глубине. Сильные руки держали меня под водой. Что есть сил я молочу по этим рукам. Ощутив сопротивление, они сразу же вытаскивают меня на поверхность. Зайдясь резким кашлем и выплевывая кровь вперемешку с водой, я погружаюсь во тьму.
Темнота. Вокруг было так темно. Ни капельки света.
– Как она?
Звуки мешают мыслям, медленно плавающим в моем сознании. Я умерла?
– Лучше, но ты успел в последний момент.
Кто разговаривает? Раздражение поднимается во мне, вытолкнув сознание наружу. Я с трудом открываю отчаянно болевшие глаза. В них будто напихали песка. Изображение мерцает и переливается в небольшие потоки света.