Танюха вытянула из воды садок:
- Во! Смотри сколько!
- Браконьерша! Давай я эту рыбу пока отнесу, почищу и в котел, а ты лови дальше.
Я шел к костру. «Неужели, я вот так просто уеду, а здесь все это останется – сарай, Люся и Михайловна, и это волшебное место. Неужели я смогу вот так все легко оборвать - они сами по себе, я сам по себе? И потом буду вспоминать об этом своем сумасшедшем приключении с неизбывною тоской? Нет, ну ехать-то придется – Таню с Толиком по любому везти домой надо. А там дальше - как карта ляжет».
Я знал, что уеду, но в душе надеялся, что сюда я еще вернусь.
Возле костра уже сидел Толян.
- Юр! Я блесну оторвал. Одну щуку поймал и окуня, а потом зацепился!
- Толян, ты как не родной - вон же стоит рыбацкий ящик. Там этого железа – килограмма два. Выбирай - чего душе угодно.
Михайловна чистила щуку. Я подсел рядом и стал чистить пойманную Таней рыбу.
- Михайловна, может мне плюнуть на все и к вам на работу устроиться? Рекомендацию дашь?
- Давай Георгичь! У нас толковых мужиков нет – одни алкаши. Так что с радостью. А там глядишь, и женим тебя.
- Нет, Михайловна! Поздно мне уже женихаться. Одичал я. В неволе не размножаюсь!
- Да брось ты! Мы тебе такую кралю найдем – в момент домашним станешь!
- Даже не уговаривай! Меня на эту повидлу больше не купишь!
«Человеку одному-то сложно оторваться от социума, а если есть семья? Все! С такого якоря точно уже никуда не сорвешься!»
На тропинке появилась Таня. В одной руке удочка, в другой садок с рыбой.
- Дядь Юр! Я крючок оторвала!
- Вот и умница!
- Я старалась.
- Удочку там брось, а рыбу иди в воду опусти, чтоб не сдохла. А сама сядь - отдохни.
Через час, аромат ухи наполнил воздух. Есть захотелось так, что аж засосало под ложечкой! Михайловна подняла из костра тлеющую головешку и, приподняв крышку, затушила головешку прямо в котелке с ухой. Потом ловко сняла котел с треноги и поставила на импровизированный стол.
- Давайте, к столу!
Хитро улыбнувшись, достала откуда-то из-под стола поллитровку водки. Налила полстакана и вылила в котел.
- Уха без водки – рыбный суп! Татьяна, подавай тарелки! – сама взяла половник, а бутылку передала мне, - Георгичь, налей-ка всем по чуть-чуть.
Ничего более вкусного я в своей жизни не ел!
После ухи и небольшого количества водки, мне было так хорошо, что не хотелось ни говорить, ни, вообще - двигаться. Мой центр удовольствия получил полный контроль над моим рассудком и начал меня уговаривать: « На фига отказываться от подобной еды и уподобляться, как рекомендует Падмасамбхава, свинье или собаке? Я, конечно, понимаю, что он прав, но отказываться от вкусной еды, наверное, не стоит. Не обязательно же быть свиньей или собакой, раз уж я – человек! Не вижу смысла впадать в крайности - должна быть золотая середина!»
( Забегая вперед скажу, что впоследствии, я столкнулся с описанием подобных ситуаций у К. Кастанеды. Там, очень точно, дано определение подобным методам воздействия центра удовольствия на рассудок и реакции рассудка на оправдание этих воздействий – индульгирование.)
После второго стаканчика Татьяна начала объяснять Михайловне, как она не хочет уезжать, и как она к ней привязалась. И, естественно, вскоре довела Михайловну и себя до слез.
- Дамам больше не наливать! – предложил Толик, но дамы на него цыкнули и протянули свои стаканы. Толик безропотно налил. Таня хлюпнула носом и сказала:
- Мам Надь – за тебя! Я тебе звонить буду и приеду – обязательно!
- Спасибо, дочка! Георгичь! Ты там за ней присматривай!
- О чем ты говоришь! Конечно! За тебя!
Мы сидели, разговаривали, строили планы на будущее – нам было хорошо. Это должно было бы меня насторожить. Потому что слишком уж все было гладко в последние дни. А так не бывает. Социум, как величайшее творение центра удовольствия, не может позволить своим верноподданным расслабляться. Потому как они должны постоянно бороться за свое счастье! Покой им должен только сниться. Вскоре мы услышали вдали шум автомобильного двигателя и поняли, что на базу кто-то приехал.
- Кого там черт принес? – Михайловна немного разволновалась, - пойду, посмотрю.
Я, уже предчувствуя неприятности, остановил ее:
- Стой Михайловна! Пойдем-ка все вместе!
Мы собрали вещи, затушили костер и пошли на базу.
Нашими неприятностями оказались четыре пьяных мужичка. Двое были уже практически невменяемыми - в состоянии «пальто упавшее с вешалки», и возлежали на скамейке, а более – менее трезвый, видимо водитель, пытался пристроить к этим двум третьего компаньона. Этот третий, был, похоже, какой-то «шишкой» местного масштаба, потому как бережно водила пытался доставить его к скамейке. «Шишка» увидел нас и радостно закричал дурным голосом: