- О! Люди! Кто такие? Давай выпьем! Володя - наливай!
Идиллия закончилась, и жизнь предстала во всем своем «многообразии» в виде классического жанрового полотна : «Не ждали».
- Михайловна, ты их знаешь?
- Знаю. Начальство местное с администрации. Принес черт!
« Опа, смотри-ка! А с советских времен ничего не изменилось. Стабильность – признак мастерства. Тогда были обкомовские, райкомовские, исполкомовские, а теперь – администрация. Классика жанра! У нас вообще в обществе принят за стандарт отдых в алкогольном угаре. И, как тогда, так и сейчас, среди «серьезных мужчин» считается, что отдых удался, если ты напился в «лоскуты», попользовал проститутку и дал кому-нибудь в морду. Чтобы утром проснуться с квадратной башкой и гордо рассказывать, о своем великом подвиге и как классно вы вчера «отдохнули». Странно, что они без баб. Хотя, как тонко подметил один наш старый рабочий: «Рожденный пить – е(любить)...ть не может!»
Водитель, наконец, усадил «администратора» на скамейку и подошел к нам.
- Здравствуйте. Здравствуй, Надежда Михайловна – отдыхать к тебе приехали. В конторе знают. Покажи где бы их уложить - проспаться.
Михайловна ушла в дом с водилой. Отрубившийся на лавке «администратор» вдруг очнулся и с криком: «Володя! Идем, нах, рыбу ловить!» - попытался встать. Но тут, как говорилось в старом анекдоте: «…земля поднялась и ударила его по лицу». Татьяна рефлекторно дернулась к нему, чтобы помочь подняться, но я остановил ее, схватив за руку.
- Не вздумай! Пусть отдыхает. Ну что, молодежь! Финал нашего здесь пребывания, не совсем идеальный, но вполне понятный и конкретный: пора отсюда сваливать. Вариантов два: свалить сейчас или дождаться утра. Валить сейчас стремно – потому как водку пили, и оставаться стремно – потому что не понятно, с какой стороны и под каким давлением моча ударит в голову этих «отдыхающих».
- Юр, если что – отбуторим их и все дела!
- Толян! Настучать им по «тыкве» - не проблема. Мы уедем, а Михайловна останется. И ей здесь жить. Да и проблем с ментами нам еще не хватало. Эти администраторы, если что, помятых лиц не простят и всех собак на нас спустят. Даже если они будут не правы.
Появилась Михайловна с водилой. Он кинулся поднимать раскинувшегося, как море «администратора». Михайловна подошла к нам:
- Вы уж простите, ради бога! Принесла же нелегкая этих алкашей именно сегодня!
- Да ты-то здесь причем, Михайловна?
- Я им в дальней комнате постелила – им сейчас все равно, где и как спать, а завтра разберемся. Пойду Володьку водителя накормлю. Ничего если я его ухой угощу?
- Конечно, Михайловна, ты же здесь хозяйка! Зачем спрашиваешь?
Михайловна ушла в дом. Водитель Володя принялся транспортировать тела к «местам лежки». Он косил на нас взглядом и видимо надеялся, что мы ему поможем. Зря.
- Молодежь! Пока еще светло – собираем шмотки и укладываем в машину, чтобы завтра с рассветом отсюда свалить.
«Администраторы» очнулись только часов в девять вечера и начали рваться на рыбалку и орать дурными голосами. Но из комнаты так и не выползли, так как опытный Володя сразу налил им по полстакана и они снова отрубились.
А мы сидели на скамейке, пили чай и смотрели, как горы поедает темнота. Даже Толян. Скоро совсем стемнело и народ расползся по спальным местам, а я все никак не хотел уходить. Мне надо было попрощаться.
И наконец-то она явилась! Люся подошла неслышно и запрыгнула на скамейку. Оглядела темноту вокруг, пискнула и привычно развалилась у меня на коленях. Я гладил ее широкий лоб и мускулистую шею. Я просил ее, чтобы она была осторожна, потому как есть люди – уроды, которые могут убить просто так. И от них, а лучше - от всех людей, надо держаться подальше. Чтобы не питалась, чем попало и не шлялась где попало – подцепит или блох или глистов. Чтобы была разборчива в связях с противоположным полом. Наверное, так причудливо во мне пробуждался и выражался родительский инстинкт.
Но тут, кошка, видимо, что-то услышала. Она приподнялась и стала всматриваться в ночь, сканируя пространство своими ушами – локаторами, а через минуту спрыгнула со скамейки и растворилась в темноте. Похоже, что кто-то мелкий не доживет до утра.
Утро. Мы уже позавтракали, попили чаю и вышли к машине. Михайловна сунула Толику огромный пакет: «Отнеси в машину. Остановитесь – перекусите».