Дронго внимательно слушал рассказ тренера, который начинал все больше волноваться.
– Нужно было видеть, как переживал Коля, ведь второй мяч мы совсем необязательно должны были пропускать. Вся команда переживала за него, и я тоже, конечно. Но дело в том, что мой отец был полицейским. Я никогда об этом вам не говорил, герр Дронго. Он всю жизнь работал в криминальной полиции Дюссельдорфа, откуда я родом, и очень любит футбол. Отец с детства брал меня на все матчи местной команды и гордился моими успехами; даже сумел лично присутствовать на том знаменитом матче в финале семьдесят четвертого, когда, проигрывая ноль – один, мы победили легендарную команду голландцев во главе с Кройфом. Правда, в финале я не играл, но был в числе запасных и вместе со всеми получал золотую медаль чемпионов мира.
– Я помню этот матч, – улыбнулся Дронго, – одно из лучших воспоминаний моего детства. На первой минуте был назначен пенальти в ваши ворота. Потом Брайтнер, тоже с пенальти, сравнял счет, а Герд Мюллер забил победный гол уже в первом тайме. И голландцы не смогли перестроиться, проиграв вашей команде финальный матч. Второй раз еще большее потрясение я испытал в восемьдесят втором году, когда в полуфинале играли французы и немцы. В дополнительное время французы повели три – один. Казалось, что всё, игра сделана. Мой отец болел за французов. Он никогда не разделял моего увлечения немецкой сборной. Простите, герр Веземан, но он воевал, и два его брата погибли на фронтах Великой Отечественной, поэтому подсознательно всегда нервничал, только услышав немецкую речь. Тогда весь Баку болел за французов. И когда счет стал три – один, отец посмотрел на меня и с улыбкой спросил: «Ты еще на что-то надеешься? Игра сделана, французы вышли в финал». Я упрямо пробормотал, что немцы способны на чудеса, хотя и сам не верил. Во втором тайме на поле вышел травмированный Руммениге, и немецкая сборная сначала отыграла один гол, затем второй – за несколько минут! Просто фантастика. Весь мир наблюдал за этим великим противостоянием. По пенальти немцы победили. Помню, как мой отец развел руками и впервые в жизни признал победу немцев. «Чего у них не отнимешь, так это их воли к победе», – сказал он, обращаясь ко мне.
– Так вот, мой отец был полицейским, – напомнил Веземан, – и часто говорил мне, что подряд двух совпадений в жизни просто не бывает. Нужно всегда искать причину подобных совпадений.
– Полагаю, что он был прав, если дважды в решающих матчах ваш голкипер не мог выйти на поле.
– Вот именно. Я тогда решил, что второе совпадение – слишком невероятная случайность, чтобы повториться дважды, поэтому забрал стакан, из которого пил наш вратарь перед выходом на поле, и попросил сотрудника нашего консульства отправить его на экспертизу в Германию. Я не хотел, чтобы какие-либо подозрения омрачили настроение в команде, и сделал все достаточно осторожно. Через неделю мне сообщили из Германии, что мои подозрения полностью подтвердились. В стакане Епифанцева были обнаружены остатки сильнодействующего лекарства, которое ему кто-то сознательно добавил в воду.
– Почему вы так уверены, что это был его стакан?
– У него большой стакан с надписью «Лучший голкипер», сделанный на заказ. Такой сувенир выпустили к юбилею знаменитого русского вратаря Льва Яшина в Великобритании. И Коля всегда пьет только из этого стакана. Поэтому мне было легко отправить именно его на экспертизу, не перепутав с другими похожими. Потом Коля долго искал свой стакан, я вернул его только через три недели, сказав, что спрятал и забыл об этом.
– Значит, его сознательно пытались отравить?
– Думаю, что нет. Немецкие эксперты подчеркнули, что доза была не смертельной, но достаточной, чтобы вызвать полное расстройство организма и неспособность голкипера к игре. Вы когда-нибудь подобное слышали? Можете себе представить, в каком состоянии я был? Ведь в нашу раздевалку никто из посторонних никогда не заходит. Это просто запрещено, и у дверей всегда дежурит охранник.