Волны наслаждения накатывали одна за другой, и в таком же темпе вздымались цунами магии внутри меня, заставляя извиваться от желания излить всю эту силу на обнимающего меня мага. Я сгорала в его руках как снаружи — телом, так и изнутри — в сжигающей меня магме магии, которая силилась перерасти в лавовый поток и я с трудом сдерживала его бурлящую силу. Меня трясло и разрывало, тело просило разрядки и я чувствовала ее приближение, но так же чувствовала, как поднимается волна силы, сметая на своем пути все доводы разума и оковы воли. Не в силах сдерживаться я кричала и слезы катились из глаз, чтобы потом вновь закусить губу до боли, отодвигая приближающийся оргазм. Не знаю, почему я не хотела отдавать ему силу, в этот момент я не думала ни о чем, лишь изо всей силы сдерживала выплеск. Теперь я понимала, откуда она берется, знала, что с облегчением оргазма выплеснется магия и аура мага соберет ее, всю до капли, подаренную щедрой кашасерой, но я не хотела быть ею. Я не кашасера этого мира. Я — женщина, женщина, которая хочет быть любимой не за силу, что дарит своему мужчине, не за магию, а за то, что она есть, за улыбку или звук голоса, за то неуловимое, что чувствуют близкие люди. «Но мы с графом не близкие, — отрезвила меня здравая мысль. — Это ты, под шепот навеянных романами иллюзий, влюбилась в него, влюбилась настолько, что подарила себя, свое тело, свою душу, а он лишь принял, как нежданный подарок, поигрался и поставит на каминную полку, как сувенир из дальних стран». Эти мысли выбили восторг из головы, заставили сжаться в его руках, чтобы тут же открыться вновь накрытой жаркой волной его последних движений и вздохов. Но их уже было слишком мало, чтобы не удержать щит воли между рвущейся наружу магией и моим нежеланием ее отдавать, а к тянущей боли в груди я уже привыкла…
— Рина, — прохрипел он мое имя, притягивая поближе к себе, заключая в тиски объятий.
Я прижалась обнаженной спиной к его груди — внутри торкнулась не отданная сила, но сейчас она уже не могла высвободиться без моей помощи и поэтому возмущенно жгла грудь изнутри, откликаясь на каждое прикосновение Рая. Его руки казались раскаленными углями, но даже сейчас я не хотела, чтобы он меня отпускал. Эта ночь принадлежит мне, последняя ночь в этом мире, единственная с ним! И я, несмотря на боль, тихонько млела от его осторожных, неумелых прикосновений, которые ласкают мою кожу, изучают размякшее после бурных ласк тело, а из глаз катятся крупные горошины слез, оплакивая несбывшуюся любовь…
***Рана. Резиденция графа Форагосского***
Этой ночью ему не снились кошмары, он не хватался за оружие и не кричал от страха. Этой ночью он спал как младенец, не разжимая объятий, в которых устроилась я и было мне в них необъяснимо спокойно.
Проснулась я рано, небо лишь слегка посветлело. Рай так и не разжал объятий и мне пришлось тихонько выползать из его рук, чтобы не разбудить, не говорить ненужных слов. Этой ночью я сказала все, что могла, а понял он меня или нет, уже не важно. Сегодня я уйду навсегда…
Как смогла, оделась и вновь подошла к кровати. Рай спал и на губах его проскальзывала легкая улыбка. Хотелось прикоснуться, поцеловать, но я не стала рисковать разбудить его.
— Ну чтож, граф, — едва слышно прошептала я ему, — теперь ты никогда меня не забудешь, — едва сдержала болезненный вздох, больше напоминающий всхлип и на цыпочках вышла из спальни.
Мне предстояла нелегкая задача — найти свою комнату в этой череде гостевых покоев, похожих друг на друга. Впрочем, боялась я зря. Пройдя несколько коридоров, которые смутно вспоминала по своим вчерашним блужданиям, я таки наткнулась на нужный коридор и, довольная, что так никого и не встретила, стала собираться домой. Полчасика на ванну, любимые джинсы и старая рубашка, гитара в чехол — и вот я готова, а солнышко только позолотило верхушки деревьев. Рука нащупала волчий амулет. «Будешь уходить — отдай его графу или Лею…» — вспомнилась мне просьба Дайшара и я сняла деревянный кругляш с шеи. В последний раз полюбовалась искусной резьбой и уже привычно слила в него силу, всю без остатка.
— Мне магия больше не понадобится, — вслух рассуждала я, вычерпывая последние капли, уроки Лея пошли на пользу, теперь, отдавая силу, я не чувствовала себя на грани, не кружилась голова, не терялось сознание. — Пора рассчитывать только на себя, — напомнила себе. — Сегодня я вернусь домой, вернусь домой… — на глаза навернулись слезы, но усилием воли загнала их обратно. Поплачу как-нибудь в другой раз, — уговаривала я себя, — потом, когда будет можно, когда будет не так больно.