Он коньяк с кагором зачем-то смешал.
Сил больше нет, не физических – душевных, я иду спать, а в воздухе еще звенит эхо последней песни…
А за окном темно, смотрит в форточку ночь:
«И с какой это радости парень напился?..»
А ему, бедняге, уж ничем не помочь —
Он устал быть тем, кем сегодня родился.
***Утро. Грань***
Утро приветствовало меня гомоном птиц, которые мстили нам за вчерашнюю ночную побудку, звоном гитары и запахом дыма — это мальчишки раздували потухший костер. Распрямившейся пружиной села в своей импровизированной постели. Макс рядом еще посапывал и недовольно потянулся за сползшим одеялом. Студенты-туристы непривередливы, у большинства из нас нет подходящего снаряжения. Спальник только у Славы, а мы, как всегда, обходимся одеялами, которые берем каждый по одному. И ложимся спать парами, чтобы одно одеяло находилось внизу, а вторым можно было укрыться. Сегодня я делила постель с Максом, хотя он был категорически против, впрочем, возражал он скорее в шутку. Быстрый завтрак, нехитрые утренние водные процедуры и вот мы уже горим нетерпением начать затяжной подъем.
— Даришка, — рука Дани легла на плечо. — Ну скажи, нафига тебе наверху гитара?
— Предлагаешь оставить ее здесь? — приподняла я бровь.
— Я свою оставляю, — он пожал плечами. — Только мешать при подъеме будет.
— А я свою не оставлю! — упрямо подняла подбородок и поправила лямку. — Остального не жалко, а вот гитару…
— Ага, а если упадешь где-нибудь?
— Не упаду…
Тропа нам знакома, однако ходить одними и теми же дорогами уж точно не про нас. Каждый выбирает обходной путь: вдоль обрыва по скале или вдоль тропки по осыпи. Только Иришка с Максом поднимаются по основной тропе, ей и так тяжело с непривычки. Пара часов непрерывного карабканья вверх — и мы наконец-то на плато.
— Макс, блин, пророк долбаный! — шучу я. — Ну кто тебя вчера за язык дернул?
Погода теплая, но порывы ветра налетают и ощутимо толкают в бок, заставляя передергивать плечами от пробирающейся под одежду прохлады. Внизу, в лесу, ветра не ощущалось, зато здесь, на вершине, он разошелся на славу. Но сумасшедшие студенты не для того лезли в гору, чтоб испугаться какого-то ветра. На самой вершине мы когда-то выложили камнями аббревиатуру нашего института, и сейчас нам срочно понадобилось ее отыскать, чтобы возобновить фотки с нашими теперь уже «повзрослевшими» лицами, пришлось доставать телефон, надежно упакованный в чехол гитары…
Каждый стремился сделать пару красивых снимков, а я отошла к обрыву, здесь сегодня я еще не отметилась. От высоты кружилась голова и адреналин кипятил кровь.
— Данька, сфоткай меня, пожалуйста!
Ветер рвет волосы, позади открывается изумительный вид, а я стою на краю самой высокой в этих местах горы, раскинув руки, будто готовясь взлететь.
— Замри! — импровизированный фотограф ловит кадр.
С незапланированными порывами ветра это трудно: волосы, хоть и связанные резинкой, ветер кидает то туда, то сюда, закрывая лицо, заставляя глаза слезиться. С чистого неба раздается раскат грома, и уступ, на котором я продолжаю стоять, откалывается от скалы и медленно сползает вниз… Еще вижу ошарашенный взгляд Даньки открытый в крике рот Иришки и меня засасывает темнота…
Глава первая. Шарана.
На мгновенье меня окутала мглистая тьма, клубившаяся бледным туманом, но совершенно непроницаемая. Кто там писал, что перед глазами проносится вся жизнь? Ложь! Не успевает… Ужаса нет, как нет и сожаления о такой нелепой смерти. Последняя мысль проскользнула и погасла «Гитару разобью, блин…»
Через доли секунды уловила странный звук, и мои ноги ткнулись во что-то твердое. В густой темноте тумана разобрать ничего невозможно, мозг еще не включился. Я уж было настроилась на мучительную смерть от удара, как вдруг почувствовала опору, однако нога, наткнувшись на неровность, подогнулась, и я со всего размаху опустилась на колено. Чашечку пронзила резкая боль, воздух с шипеньем вырвался из горла. От удара что-то зазвенело — это гитара хлопнула меня по спине. Плюс ко всему из кармана вывалился телефон и засветился в темноте…
— Слава богу, — привычные слова слетели с губ, а рука потянулась к светящемуся квадратику экрана.
«Вот сейчас потухнет и вообще не найдешь», — пронеслось в моей голове. «Я жива…» на автомате набираю смс Даньке, его вызов последний в списке и включаю фонарик в надежде осмотреться. Чернильная тьма и не думала рассеиваться перед лучом, а свет тонул в том странном мраке, что меня окружил. Кажется, что на периферии зрения скользнули неясные тени, но мгла, такая вязкая, словно стена мрака, обступила меня, клубясь туманом и не давала свободно вздохнуть… Наверное, так себя чувствуешь в ночном кошмаре, щипать себя не стала, коленка болит почище любого щипка и доказывает, что я не сплю, но куда я угодила?