— Как звать–то тебя, малый?
Мужичок сноровисто открыл бутылку и плеснул водки в стаканы.
— Афанасий Георгиевич, — ответил юноша, нимало не интересуясь тем, как зовут попутчика.
— Эк ты завернул, какой ты мне Афанасий да еще Георгиевич? В сыны мне годишься, стану я тебе по имени–отчеству звать! Афоня ты, стало быть. Ну, а я Иван Дмитриевич, хочешь, просто дядей Ваней кличь, я не обидчивый.
Юноша безразлично кивнул и абсолютно автоматически, неживым голосом произнес:
— Рад знакомству.
— Да ты погоди. Рад он. Давай вот выпьем, а потом уж и радоваться будешь!
Он впихнул юноше стакан и взял свой.
— Ну, вот теперь все по правилам. За знакомство!
Они выпили, юноша закашлялся и сосед быстренько пододвинул к нему стакан с чаем.
— Запей–ка быстренько, давай!
Юноша послушно сделал глоток.
— Давай, давай, пей! Хороший чаек!
Дядя Ваня внимательно смотрел, как Афанасий маленькими глоточками пьет чай. Лицо его немного покраснело и оживилось.
— Вкусный чаек–то? Воот, учись, надо к проводнице подход иметь, чтобы заварки хорошо положила, а то, знаешь, бывает… — он махнул рукой и так и не сказал, что там бывает. Вместо этого он соорудил бутерброд из сала и хлеба, положил его около юноши и сказал: — Давай, рассказывай!
— Что рассказывать? — Юноша думал, он уже никогда ничему не сможет удивиться. Оказалось, он ошибался.
— Все рассказывай. Я же не дурак, вижу у тебя случилось что–то. Люди мы незнакомые, уже никогда не увидимся, поэтому мне можешь рассказать все, что угодно. Все. — как то по–особенному выделил голосом это слово дядя Ваня и внимательно посмотрел на Афанасия.
— У меня умерла невеста. — механически сказал парень.
— Ай–яй–яй, — покачал головой попутчик. — Беда–то какая! Давай, за упокой души выпьем. Как звали ее?
— Аннушка.
— Нюрка, значит. Царствие небесное!
Они выпили и юноша опять замолчал.
— Ты вот что! Покуда поешь, а я за чайком еще сбегаю.
Иван Дмитриевич суетливо выскочил из купе. Пока он добывал чай, Афанасий вяло жевал сало и хлеб и даже забыл о существовании попутчика.
— А вот и я! — Иван Дмитриевич ввалился в купе и поставил на столик еще два стакана с чаем.
— Давай, выпей еще горяченького, а то уж больно ты на мертвеца смахиваешь! Вот, бери, вот это твой стакан, я туда сахарку побольше кинул.
Афанасий кивнул и взял стакан.
— Благодарю вас, — с запозданием, но он вспоминал правила вежливости.
— Ишь, ты! благодарю! Пей уже!
Мужчина дождался пока парень выпьет чай и продолжил расспросы.
— Так отчего умерла–то невеста? Молодая ж была?
— От рака. Молодая. Двадцать лет.
— Эх, жизнь, жизнь, вон оно как бывает!
— А ты, значит, с похорон вертаешься?
— Нет, она в Москве умерла. Уже месяц как. Я не знал. Недавно телеграмму получил.
— А ты что здесь делал? Сам–то студент, аль работаешь?
— Студент, но я академ брал. Хотел Аннушке помочь.
— Запутал ты меня, Афоня. Давай поподробнее!
Афанасий и сам не понимал, почему он терпит этого настырного дядьку и не пытается от него отвязаться. Голова стала легкой, дурной, как будто он много выпил и захотелось выложить попутчику абсолютно все, без утайки.
— Аннушка заболела два года назад. Сначала и подумать не могли на онкологию, она же была такая молодая! Время упустили, потом оперировать стало уже поздно. Лечили как могли. А мне один преподаватель в институте (я на геолога учусь) рассказал, что есть где–то на Урале травница, которая лечит абсолютно любые болезни. Я и поехал.
— Как, прямо вот так, не зная адреса?
— Адрес я нашел, в институте академический отпуск взял и поехал. Родители денег мне дали.
Афанасий помолчал. А потом стал рассказывать так, будто бы все происходит прямо перед его глазами. Здесь и сейчас.
Он приехал в Горки в самом начале короткого уральского лета. Баба Нюра. Вот и весь адрес. Ему так и сказали, приедешь в Чебаркуль, а там до Урочища Горки рукой подать. Там уж бабу Нюру знают все. Маленькое Урочище («слово какое красивое», подумал он) совсем не удивилось его приезду. Их травница славилась далеко за пределами Челябинской области и людей к ней приезжало немало. Сначала он долго ждал около ее дома. «В лес пошла, за травами," сказали соседки. Потом он решил побродить по поселку и найти ночлег. Поселение под гордым названием «Урочище» не могло похвастаться ни гостиницей, ни домом колхозника, ни комнатами внаем. Как выяснилось, все пациенты живут у бабы Нюры. Все время лечения. Он успокаивал себя, что ему только рассказать про болезнь и купить трав, а там быстрее, быстрее, на всех парах в Москву, к любимой. Бабка Нюра оказалась сгорбленной старушкой с горбом, бородавками, клюкой, в лохмотьях, невероятно похожая на настоящую сказочную Бабу–Ягу. Вот только вместо кошки у нее на плече смирно сидела черно–белая крыса и умно поблескивала глазками. Впрочем кошка и собака тоже имелись: огненно–рыжий, огромный кот Барсик и безымянный пес, помесь собаки и волка, угрюмый и зловещий.