Наблюдая за моей племянницей с её пони, я пьянела от гордости, но в то же время получила удар бейсбольной битой в живот. Я не могла ездить верхом на Мэйпл уже месяц. Я привязывала её и выводила на ринг, но когда приходило время садиться в седло, я паниковала.
Каждый раз.
Я и раньше получала травмы во время верховой езды, но никогда не получала таких, как в Денвере в прошлом месяце. Это был не первый раз, когда я оказывалась в грязи из-за взбрыкнувшей лошади, но это был первый раз, когда я полностью потеряла контроль во время езды, и никак не могла вернуть хотя бы часть обратно. Как бы сильно я ни боролась.
С самого начала того тренировочного упражнения я знала, что что-то не так. Лошадь, которую я тренировала, была взволнованной и норовистой, но я все равно управляла ею.
Я знала и всё равно сделала это.
Я вздрогнула от воспоминания и почувствовала, как биение моего сердца отдаётся в ушах, но продолжала смотреть на Райли, используя свою племянницу как отвлечение от приступа тревоги, который захлёстывал меня каждый раз, когда я думала о том дне.
Не сейчас, Эмми. Ты не можешь сделать это сейчас.
Я сделала глубокий вдох, как и перед «Дьявольским сапогом» прошлой ночью, утренний воздух напоминал мне, что это был новый день.
И что я была дома.
Райли вручила свои поводья Бруксу, который послушно взял их. Она побежала ко мне — пролезла через щели в заборе загона и бросилась в мои объятия прежде, чем я успела сделать ещё один вдох. Я сделала шаг назад, но сумела удержаться от падения на задницу несмотря на похмелье.
— Тётушка! Ты здесь! — Райли положила свои маленький ручки на мои щёки.
— Я здесь, солнышко, — сказала я, улыбаясь моей любимой четырёхлетке.
— Ты видела, как я катаюсь верхом? — спросила она. — Ты видела меня и Чирио?
— Видела, ты станешь наездницей лучше, чем твой папа, — я сказала в шутку. Улыбка Райли стала шире.
— Он говорит, что я должна стараться быть как ты, потому что ты лучшая наездница на свете.
И снова метафорическая бейсбольная бита встретилась с моим животом.
Да, я была великолепной наездницей. Великолепной наездницей, которая даже не могла залезть на лошадь. Где-то здесь должна была быть шутка, особенно учитывая, что моя фамилия буквально была наездница (прим.: англ. Райдер — наездница).
Райли наклонилась ко мней и с наслаждением принюхалась.
— Тётушка, — сказала она, — ты пахнешь дымом.
Появится на урок верховой езды с похмелья и пахнуть как «Дьявольский ботинок»? О боже, это было похоже на то, что сделал бы Брукс.
Чёрт.
— Райли! — позвал Брукс. — Время распрягать лошадей. Отцепись от Эмми, пожалуйста.
Я прижала Райли сильнее к себе. Она захихикала.
— Тётушка не отпускает меня, Брукс!
— Ты подставила меня, малышка, — сказала я, опустив её. Она пробралась через забор загона и вернулась к Чирио. Брукс вернул ей поводья и посмотреть на меня.
Улыбка, которой он приветствовал меня, исчезла. Теперь он выглядел раздражённым.
Он серьёзно был раздражён из-за того, что я прервала самый конец его урока верховой езды — после того фокуса, что он выкинул в баре прошлой ночью?
Почему он вообще преподавал уроки верховой езды? Это был тот же парень, который раньше стрелял по глиняным голубям из кузова движущегося грузовика моего брата.
Брукс отошёл от середины загона, чтобы открыть ворота. Когда он проводил детей по дорожке, ведущей вниз к нашим конюшням, он снова посмотрел на меня.
Я надеялась, что он мог увидеть через мои солнцезащитные очки, что я смотрю в ответ.
Люк
Чёрт возьми. Эмми Райдер выглядела так же хорошо при дневном свете, как и в неоновом. Что было чертовски хорошо, кстати.
Когда я услышал, что квадроцикл остановился рядом с загоном, я знал, что это, должно быть, она, и я ненавидел насколько взволновал я был.
И вот она. В выцветших голубых джинсах и потрепанной футболке с короткими рукавами и изображением Джорджа Стрейта. Она была ходячей мечтой любого ковбоя.
Мне пришлось приложить усилие, чтобы отвести взгляд от неё, когда она устроилась рядом с группой мам, которые по какой-то причине говорили о моей заднице последние сорок пять минут.
Был ещё один парень, который иногда преподавал уроки верховой езды на ранчо, но я уверен, что Гас специально поставил в его в группу со взрослыми. Мне достались дети, потому что Гас считал, что «магнит для милф».
Но я не был заинтересован ни в одной из женщин вдоль забора — до этих пор. Эмми стояла рядом сними, выглядя неуместно. Я смотрел на неё краем глаза. Она вежливо поздоровалась, но я знал, что она здесь не ради болтовни. Она была здесь, чтобы увидеть Райли.