Мне до сих пор кажется, что директор очень жалеет, что принял этого несносного идиота. Потому что проблем от Джуна больше, чем пользы.
С самого первого момента, как только я его увидела – сразу поняла, что этому парню плевать на всех, кроме собственной персоны. Он привык быть на виду, об этом кричал весь его облик. Черные, как воронье крыло, волосы были уложены в модном бардаке и казались очень мягкими. Дерзкие черные глаза смотрели с лукавой и наглой усмешкой. Сейчас, когда мы с ним дружим, мне кажется, что он даже на меня так смотрит – словно раздевая.
И все же… все же его взгляд порой такой глубокий, ястребиный – иной раз так посмотрит, что не по себе сразу становится. Да и красивый он все-таки, зараза: в глаза сразу бросается поистине модельная внешность этого парня: острые скулы, прямой тонкий нос и чувственные губы, в уголках которых затаилось ехидство.
Чаще всего Джун одевал брендовые шмотки: дорогущие футболки, которые открывали накаченные руки с немыслимым количеством татуировок на них, и рваные джинсы. Когда мы слышали тяжелые шаги в коридоре, то сразу понимали, что идет Джун – только его гриндерсы издавали такой тяжелый звук.
Сразу бросалось в глаза, что ему плевать на общественное мнение и на толпу людей, которая училась в университете. Он слушал только себя, был заносчивым и наглым. В общем, впечатление этот парень производил аховое. Поначалу к нему отнеслись настороженно и даже враждебно – выпендрежников в нашем университете не любят. Но все изменилось, все насмешки над ним прекратились, как только Джун показал себя во всей красе.
Я не была знакома с ним лично, но успела насмотреться на его выходки. Он то не появлялся на парах совсем, то приходил – но лучше б не приходил, поскольку практически каждое его посещение оборачивалось массовыми потасовками: дикими драками, шумными вечеринками в столовой… Он курил в деканате разговаривал на «ты» с преподавателями и даже самому директору улыбался с таким пренебрежительным презрением, что дух захватывало.
В общем много всего было. И самое странное было - ему все прощали. Не знаю, почему, но спускали все с рук. По моему мнению, такое поведение не могло оправдать даже наличие связей.
Несмотря на красивое лицо и, как говорили, на сволочной характер, Джун привлекал немало девчонок, со многими перевстречался и успел охмурить первую и единственную королеву школы – Наташку Паршину, которую потом успешно бросил.
Все это время я наблюдала за ним и с грустью понимала, что тоже успела влюбиться в этого несносного парня. Он казался мне одиноким и закрытым, несмотря на ярлык бабника, который прочно прицепился к нему. Со своей вечной наглой ухмылкой Джун встречался с девчонками и бросал их, когда ему становилось скучно, собирал сторонников среди ребят, которые хотели быть на него похожим.
Именно сторонников – друзей у него, кажется, не было. Да и были ли они ему нужны?
Глава 2.2
Однажды, когда я поздним вечером шла домой из университета, случилось нечто из ряда вон выходящее, которое в последствии перевернуло всю мою жизнь.
При свете уличных фонарей я увидела драку. Знакомое красивое лицо мелькнуло в гуще потасовки, и в тот же момент ко мне пришло узнавание: Джун.
Его окружило несколько парней, которые явно не желали отпускать свою добычу. Что они все забыли в такое время в моем дворе – до сих пор остается для меня загадкой.
Я видела, что Джун не справлялся. Хоть Красилов и был довольно высоким, и неплохо накаченным, против трех человек он явно проигрывал. Судя по всему, сейчас он как раз был жертвой, потому что, оскалившись, выискивал глазами пути отхода.
В следующее мгновение я увидела, что он нашел выход. Джун смог каким-то образом схватить большую доску, лежавшую в стороне и изо всей силы ударить по одному из парней.
Тот упал на землю и больше не шевелился. Оставшиеся решили не сдаваться: один выбил из рук Джуна доску, и теперь они оба методично избивали выдохшегося парня. Он хоть и оборонялся, но делал это уже как-то вяло.
Вспомнив трехлетние курсы бокса, позже успешно брошенные мною, я бросилась ему помогать.