- Я помог тебе, ты не хотела быть замеченной, - ухмыляется Роман, искоса бросая на меня взгляд.
- Можно было меня просто загородить своей широкой спиной! - складываю руки на груди, ощущая как начинает от нервов покалывать кончики пальцев.
- Спонтанный поцелуй с парнем для тебя в новинку? Вот уж не думаю, - поворачивается ко мне телохранитель, выгибая бровь.
Так вот какого мнения он обо мне! Судит по внешнему виду и поведению, по манере общения и, возможно, по ситуации произошедшей год назад. Это меня задевает. Обида вызывает невыносимое жжение в груди, даже становится тяжело дышать.
- Разница лишь в том, что с теми парнями, и не только, я была не против обменяться микробами, - язвительно произношу я каждое слово, продолжая смотреть на губы Романа, растянутые в усмешке.
- Ну ты и язва, Инга, - качает головой парень. - Так кто же тот чувак из лифта?
- Не знаю, - отворачиваюсь к окну, всем видом показывая свое нежелание отвечать.
- Инга, я прошу последний раз мне довериться, - голос Ромы звучит угрожающе.
Я прекрасно понимаю, что должна уже начать ему доверять и даже хочу, но не могу перебороть страх. Страх не только за себя, а за его жизнь в том числе. Если мою тайну узнает кто-то еще, я невольно поставлю человека под удар. На это сложно решиться.
Что странно, Роман не выпытывает информацию, просто напросто молчит. Всю дорогу до дома он смотрит только вперед, а на его лице застывает ледяная маска безразличия.
Не знаю почему, но мне одновременно хочется чтобы он исчез и чтобы был рядом. Что за синдром «собаки на сене» у меня проявился, понятия не имею.
После изнасилования Вадимом со мной что-то произошло. Я перестала доверять и перестала чувствовать. Я даже пыталась влюбиться, найти хотя бы одного, кто сумеет пробиться сквозь эту стену внезапной фригидности. Но увы… Ни возбуждения, ни единой искры удовольствия - лишь физиология и не больше, механический процесс.
Кусаю губы, сама того не замечая, и вновь смотрю на сосредоточенного парня. В голову сами собой лезут глупые ванильные девичьи мысли, а в памяти так и крутятся на репите моменты из сна и лифта.
Смахиваю возникшее наваждение, когда автомобиль останавливается возле моего подъезда и Рома выходит из машины. Достает из багажника покупки и открывает мне дверь.
- Спасибо, - решаюсь я нарушить тишину и, наконец-то, сказать ему слова благодарности, когда мы проходим в квартиру.
- Я сам позвоню Хантеру и скажу, что ничем не могу тебе помочь, - безразличным тоном говорит Рома, глядя на меня сверху вниз. - Мое терпение лопнуло. Прощай, Инга, надеюсь ты справишься.
Несмотря на маску спокойствия, в его глазах бушует пламя ярости, он злится и злится на меня.
- Ром, я не понимаю…
Понимаю.
Он всю дорогу молчал именно потому, что понял - я ничего не скажу. Мне вдруг становится жутко страшно и холодно. Я снова останусь одна, наедине со своими демонами... Нет, не хочу!
- Отныне ты сама по себе! - неожиданно повышает голос мой телохранитель. - Я не могу защитить человека, который мне не доверяет!
Парень бросает на меня гневный взгляд и разворачивается к выходу. За секунду до того, как Рома оставит меня наедине со своей горечью и обидой, я успеваю ухватить его за руку.
17
РОМАН
Поступаю как последняя мразь - вырываю свою руку из девичьей хватки и ухожу. Я не могу ей помочь, если она сама не захочет. А она не хочет рассказывать детали и, думаю, не захочет делиться ими никогда.
Помимо страха в этой девчонке есть огромная такая гордость, через которую она не станет переступать. Похоже, что Инга это именно тот экземпляр, которому гордость дороже собственной жизни. Из-за этого она не может попросить о помощи и не может адекватно ту же помощь принять.
Да и пошла она тогда к хренам собачьим! Делать мне больше нечего, как с ней возиться!
Уже достаточно того, что я однажды спас ее от неминуемой смерти. По чистой случайности, выходя из клуба, где следил за распространением наркотиков и пытался выяснить дилера, по пути к машине услышал сдавленный женский крик и пошел на звук.
В крови и с переломами, пребывающей на грани сознания я нашел ее за одним из гаражей комплекса. Тогда еще будучи для меня безымянной девушкой, она с таким рвением цеплялась за мои плечи, задыхаясь от боли и теряя себя в темном колодце передоза. Даже несмотря на мою скорость и оперативность действий, Инга могла умереть в тот день, но нужно отдать должное - тогда девчонка яростно боролась за жизнь, это меня покорило.