– Несколько. Основные: вернусь я, вернется он, не вернется никто… Второстепенные: мы сольемся, но получится полная хрень. Вроде как одно тело и две личности, пока одна спит – другая живет, и наоборот. Или будет такой урод, что ты напугаешься и видеть не захочешь. Это я про внешность. Может отвалиться рука или нога. Возможно, я ослепну или оглохну. Также тело может заселить иная сильная заблудшая душа, которая оттолкнет Кейдна и меня. Или кто-то из нас все же залезет в тело, но будет рабом этой души. Ну и всяческие вариации. К примеру, выпадут волосы, появится какая-то отметина, но это все равно буду я. Может вырасти хвост, рог или рога…
– Ты серьезно?
– Нет. Про хвост пошутил. Но остальное правда.
– Кажется, я должна передумать, Нэлл. Не ходи туда.
– Почему это? – удивился мужчина.
– Ты можешь погибнуть, а я не хочу такой ценой вернуть любимого.
– Поздновато ты спохватилась! – жестко сказал он, но тотчас ухмыльнулся виновато: – Извини. Честно говоря, я боюсь туда соваться. Я ж не Кейдн Бесстрашный. Но, Яра, ты забыла кое-что важное. Это ведь и мой выбор тоже. Возможно, такова судьба, выданная нам на троих кем-то свыше.
– А вдруг мне нужно будет помочь в битве, или навестить родных, или просто переместиться к кому-то, кто позовет?
– Без проблем. Главное, береги свою бархатную шкурку, тигренок.
– Но я ведь даже не узнаю, что с тобой стало, если ты не вернешься! А если вернешься – как угадать, сколько в тебе душ и чьи они?
– Ты легко узнаешь нового меня, Яра. Главным доказательством будет то, что Трогия не станет препятствовать проникновению. Тень, злую сущность, сожравшую человека и прикидывающуюся им, или темную душу, чья плоть лишь иллюзия, она не впустит.
Я молчала. Мне не хотелось бросать его. Однажды я не вступила в бой, осталась верна слову, а вдруг это и стало роковой ошибкой? Но, не прими я то решение, и не узнала бы Нэлла. Эта безумная мысль вонзилась в мое сердце иглой.
– Хорошо. Клянусь не рисковать собой и ждать тебя, сколько потребуется.
– Нет, Ярик. Дай мне полгода, а потом забудь. Если я не вернусь через шесть месяцев – уже не приду никогда.
– Почему шесть? Что за странный срок?
– Потому что примерно столько длятся две недели на Границе. Если уж я за четырнадцать дней не смогу справиться с задачей, то дальше уже и смысла нет пробовать – меня просто поглотит.
Больше мы не разговаривали, просто шли, взявшись за руки. А когда лес кончился, вытесненный крутыми холмами, Нэлл указал на север:
– Там город. Доберемся, найдем транспорт – и в горы. Потом еще море предстоит переплыть, и добраться до потаенного материка, до мерцающих пустошей и высоченных черных скал. Где-то среди них и лежит долина Потерянных душ, или Кладбище. Простимся у его врат.
Я кивнула, крепко сжимая его ладонь. По крайней мере, туда мы доберемся вместе. Дно Границы было очень похоже на реальный мир, и Нэлл становился все реальнее для меня. Возможно, он потому менялся, что мы приближались к Кейдну. Или я просто сходила с ума, веря в то, что они смогут стать единым целым. Кто в здравом рассудке пустит в себя вторую душу, тем более если меж ними была лишь ненависть?
– По любви, – вдруг сказал Тень.
– Что? – удивилась я.
– Там так написано, – кивнул он в сторону указателя.
Я посмотрела – и правда, город, в который нам предстояло попасть, имел это странное название.
– Там люди впереди. Ого, толпы! Реальны ли они?
– Не знаю, – сказал мужчина. – Их жажды от меня сокрыты. На всякий случай не говори, какую мы преследуем цель.
Народу по дороге шло много: парами, одинокие, молодые и старые.
– Не понимаю, – прошептала я. – Это похоже на мифическое шествие к вратам Рая или Ада…
Он пожал плечами, не удивленный и не проявивший интереса. Я и сама понимала, что мы здесь по собственному делу. Дороги расходились, и появлялись все новые указатели. «Заболье», «Безгрустин», «Изпуст», – гласили надписи. Были города под названиями «Мечтанья» и «Вечнолето», а еще «Наслаждайск» и «Упустин».
– Неужели кто-то в «Заболье» захочет?
– Как видишь, идут. Ты бы какой предпочла?
– Полюбвин.