Вера села на обочину и прижала к груди мальчишку. Он был цел и невредим, даже не испачкался. Чего нельзя было сказать о его спасительнице. Грузовик, по всей видимости, зацепил девушку - куртка с одной стороны превратилась в кошмар старьевщика, рукав оторвался, обнажив рану на плече.
- Ничего, ничего, все закончилось, - успокаивала Вера себя и мальчика, размеренно покачиваясь в такт, известный только ей самой.
- Господи, с вами все в порядке? - закудахтала подбежавшая учительница, - Артем, Артем, ты меня слышишь? Умоляю, ничего не говори своему папе. Слышишь? Ведь все ж хорошо? Ничего не было, правда?
- Правда…- отрешено отметил мальчик, уставившись в одну точку. - Ничего не было.
Вера осторожно, как хрустальный бокал, выпустила мальчика из своих объятий и встала со словами:
- Я пошла. У меня работа.
- Спасибо, спасибо! - хватала ее за руки учительница, - Вы не его спасли, а меня.
Вера оглянулась только перед тем, как повернуть за угол здания музея - мальчик все сидел на тротуаре, раскачиваясь взад и вперед.
2
Перед служебным входом, как и предполагалось, разлилась необъятная лужа.
Девушка попыталась обойти ее по краю, но когда нога соскользнула в холодную мутную воду, оставила бесполезные попытки. «Мой внешний вид это уже вряд ли испортит».
Входная дверь была открыта, и Вера шагнула в темный коридор. Ничего не меняется. Даже лампочку не вкрутили.
В конце коридора из приоткрытой двери струился свет. Остальные двери закрыты. «Это комната охраны. А где же все? Не могут же они одновременно опаздывать, как и я».
Подойдя к крайней комнате, Вера, прежде чем туда заглянуть, решила привести себя в порядок. Разглядывая себя в зеркальце и стирая платком запекшуюся кровь с лица, она подумала: «На привидение похожа. Что не делай, лучше не станет».
Ее возня привлекла внимание охранника.
- Кто там?
- Да это же я, - Вера, переминаясь с ноги на ногу, никак не решалась войти в комнату.
Охранник не стал выжидать ее появления и подошел к двери первым.
«Скрип, скрип» - испугано взвизгнула дверь. Это все, что услышала Платова, потому что охранник вообще не издал ни единого звука. Он смотрел на Веру, хватал воздух открытым ртом и пальцем указывал девушке на нее же саму. Смертельная бледность залила ему лицо.
Сделав два шага назад, охранник, обмякшим мешком, рухнул на пол.
«Н - да, вот и он принял меня за привидение. Не получилось привести себя в порядок. Чудесно! Теперь все при виде меня будут лишаться чувств?»
Перешагнув через неподвижное тело, Вера взяла со стола графин с водой и со словами: «Простите, нашатыря нет», до половины опустошила его, перевернув над охранником.
Лицо молодого человека порозовело, глаза приоткрылись, и взгляд с трудом сфокусировался на лице молодой женщины.
- Нет… какой-то бред… не надо вчера столько было пить…, - охранник закатил глаза, вновь потеряв сознание.
- Н-да…Я еще и бред. Замечательно!
Вера задумчиво посмотрела на остатки воды в графине и передумала вторично обливать мужчину. «Эта - последняя. Если будет продолжение обмороков, а служащих в музее довольно много, то приводить их в чувство будет не чем. Надо не забыть сказать Анне, что кадровая политика у них хреновая. Это не охранник, а монашка, попавшая в бордель».
Где-то в коридоре хлопнула дверь.
«Ну, наконец, кто-то пришел. Позову на помощь».
Вера на цыпочках выскользнула из комнаты, боясь, что охранник придет в себя раньше, чем она выйдет.
«Ага, это – экскурсовод. Она-то, закаленная жизнью тетка, точно в обморок не брякнется».
В сумраке коридора Платова не заметила стоящую рядом со стеной большую коробку, преградившую ей путь.
-Черт, - тихо ругнулась она, запнувшись и подавшись вперед. В этот момент из-за пазухи выпал какой-то предмет. Должно быть пудреница. Девушка нащупала предмет рукой на полу и сунула его в сумочку.