Женщина презрительно поджала губы и ушла.
Вера поднялась по крутой лестнице на второй этаж. Скрипели все те же вторая и восьмая ступени, а между шестой и седьмой по-прежнему зияла щель. Видимо, отчим не слишком утруждает себя делами по дому.
Девушка прошла мимо двери своей комнаты, отчего у нее мучительно сжалось сердце. Воспоминания вмиг заполнили все пространство вокруг нее.
- Пошли, чего застыла, – Виктор, не особо церемонясь, подтолкнул Веру дальше.
Вот и комната сестры. Здесь тоже ничего не изменилось, Вере на мгновение показалось, что она вернулась в детство, и только черный экран монитора компьютера не давал ей выпасть из реальности.
Впрочем, нет. Кое-что все-таки изменилось - стало больше крыс. Появилась крыса-пепельница, крыса–часы, на кровати сидела белая плюшевая крыса с очаровательной улыбкой, размером со взрослого дога.
- Это что еще за крысиная нора? – удивился Виктор, первый раз за все время выказывая человеческие чувства.
- Был у моей сестры маленький бзик – крыс любила, причем не только игрушечных, но и настоящих. Сколько ее помню, она всегда приносила в дом и в школу крыс, чем приводила всех окружающих в неописуемый ужас. Ее и ругали, и лупили, и даже лечить пытались - все без толку.
Сошлись на том, пусть уж живет дома крыса, но только одна и только в клетке. А чтобы ее выгуливать, Анька сама сшила для нее шлейку. Гуляет она себе с крысой по улице, а прохожие шарахаются от нее, как от прокаженной.
В школе Аньку одно время «Шапокляк» обзывали, но потом привыкли. И я привыкла. Зато крыса ее любила - жуть: спала с ней на подушке, ела только из ее рук, отзывалась на свою кличку, словно собака.
Однажды нам персидского котенка подарили. Прожил он у нас дня три, а потом пропал. Через неделю другую чуем - на заднем дворе запашок такой явный распространяется. Походили-поискали и водосточной канаве под кучей жухлой травы нашли растерзанного котенка.
Вот так! Не приняла крыса в доме еще одного любимца. С тех пор, как у нас крыса жить стала, в доме все мыши пропали. То ли загрызала их Алиска, то ли сами уходили.
У Аньки, между прочим, целая философия на этот счет была. Крысы, говорила она, умнее и добрее человека, себе подобных не убивают, детей воспитывают, не в пример нам, и вообще, никогда не придадут и не забудут.
Виктор снисходительно слушал эту тираду, одновременно разглядывая принесенные бумаги и вещи.
- Иди, помоги мне. Ищи что-нибудь необычное, новые для тебя имена, новые номера телефонов.
- Да мы особо и не общались. Для меня все имена новыми будут.
Платова перелистала блокнот-ежедневник, Анины отчеты из музея – отчет, как отчет, никаких зацепок.
- А что за бумаги ты прихватил с чужого стола?
- Черновики договоров. В следующем месяце некоторые из картин, находящихся в хранилище, уедут в столицу на выставку, а уже на следующей неделе начнется плановая проверка их состояния. Видимо, ваша Анна слишком спешила, и это дало сбой ее планам. Ты что-нибудь нашла?
- Ничего, все чисто.
- Ладно, детектив, иди, отдохни. Я сам посмотрю.
В «напарнике» вновь проснулись человеческие чувства? Или он просто ей не доверяет.
Платова открыла платяной шкаф, выбрала удобную одежду сестры по своему размеру, переоделась.
В ее комнате вещей практически не было. Когда она «сбегала» из дому, всё своё взяла с собой.
Вера села в кресло и тайком наблюдала за своим сопровожатым. Красивый, статный. Ловкие движения. Девушки, должно быть, без ума от него.
Они-то, может, и без ума от него. А у нее, ума, похоже, нет вообще. Раз заглядывается на своего мучителя.
Вера вздохнула и закрыла глаза, чтобы направить мысли в другое русло. И вдруг нахлынули воспоминания. Все разом.
16
Она взяла школьный альбом и принялась задумчиво перелистывать его страницы. Вот ее первая любовь – Шурик, которого потом увела сестренка. Вот общая и лучшая подруга Маша, с жизни которой можно написать роман.
Стоп! А ведь они продолжали общаться и поныне, правда все реже и не с таким энтузиазмом. Но все-таки, это что-то. В школьную пору Машка была застенчивой очкастой дылдой. Все дивились, когда красавицы - близняшки выбрали в подруги именно ее.