Его светлые волосы в слипшемся беспорядке образовали своеобразную гармонию с остальным обликом.
Тихонько пошевелив лежащего в забытье мужчину, Вера услышала, как изнутри донесся стон, совсем чужой, будто, занятая своим делом, огрызнулась смерть.
Виктор, открыв глаза, беззвучно прошептал:
- Как жаль, что мы не встретились раньше. Прости. И прощай.
Она вдруг вспомнила, как таяли льдинки в его глазах, как он держал ее руку в своих ладонях, как трогал волосы. Ей стало нестерпимо жаль его, и себя. Они были не просто команда.
- Нет, ты не можешь вот так уйти. Ты же обещал, что теперь все неприятности остались позади.
- Так и есть, теперь уже все позади. Для меня. Я уже чувствую себя в самом конце жизни, а может - в начале смерти.
Вера мелко-мелко заморгала.
- Не плачь, не омрачай моего ухода. И запомни мой совет… Нет, приказ. Не оставайся в этом змеином гнезде ни минуты. Беги. Однажды воспользовавшись человеком, эти люди уже не отстанут от него.
- Почему же ты тут оставался?
- Это долгая история… и у меня нет на нее времени…
Вера крепко сжала его руку, силясь не плакать.
Слезы душили и просились наружу, обещая облегчить страдания, но, так и не дождавшись разрешения, самовольно потекли по щеке и подбородку. «Кап-кап». Капли, одна за другой, разбивались о перебинтованную грудь Виктора.
- Какие горячие… Я же просил не плакать. Я этого не стою. Моя жизнь была похожа на жердочку в курятнике: такая же короткая и вся в дерьме.
Глаза его все еще оставались открыты, но видели они уже только тьму, а уши слышали одно лишь безмолвие.
- Виктор, не-ет! – Вера бросилась к нему, крепко прижавшись, как грудное дитя к матери, прячась от опасностей большого мира, не сдерживая более слез.
Через некоторое время Платова сидела на диване в кабинете Андрея Вениаминовича. Успокоившись и трезво рассудив, понимала, что к совету Виктора нужно прислушаться, но выполнить его невозможно. Пока невозможно.
Реальных планов спасения, когда они с мамой будут в безопасности, на ум не приходило.
Вера бездумно листала журнал «Мир искусства».
Последняя страница с криминальной хроникой на мгновенье привлекла ее внимание.
«... В Нью-Йорке, из частной коллекции украдено полотно Матисса. Полиция и официальные источники это отрицают. Предположительно в преступлении замешана русская мафия ...».
Роящиеся в голове мысли никак не хотели принимать осознанные очертания, что-то важное все время ускользало.
- Верочка, позвольте прервать работу ваших мудрых мыслей. Кстати, журнальчик еще не поступал в продажу. Мне приходит по индивидуальной рассылке, - не преминул похвастаться хозяин.
- Хотя, пора перейти к делу. Нас время особо не поджимает, и все же, давайте не будем тратить его понапрасну, - неожиданно нетерпеливо продолжил он. - Мне стало известно место нахождение наших «коллег». Это гостиница «Плаза». Намеченная мною операция несколько усложняется тем, что во главе конкурирующей организации стоит государственный чиновник не последней должности.
Андрей Вениаминович сосредоточенно почесал переносицу.
- Впрочем, ты сама вляпалась в эту некрасивую историю. Поэтому тебе и отвечать, если что. Кстати, на квартире у копииста мои мальчики ничего не нашли, так что этот чинодел - наша единственная нить. Тебе не остается ничего, кроме как идти за ней.
Он подошел к двери и толкнул ее.
- Там твоя команда. У нее же и все инструкции. Вот еще что, это не присмотр, это контроль. Твое спасение в их компетенцию не входит. Рассчитывай на себя.
- Кто бы сомневался, – на ходу бросила Вера, поднимаясь с дивана.
Андрей Вениаминович подошел к столу и потянулся к коробке с сигарами.
- Когда вы дадите мне информацию о сестре?
- Все в свое время. Бог терпел и нам терпеть велел. А сейчас ступай уже.
За дверью стояли «два молодца из ларца».
- В гостиницу? – ради порядка поинтересовалась Вера, надеясь, что «молодцы» не из того же теста, что и дебиловатый Никита.
«Молодцы» молча кивнули.
29
23 декабря 1865г. Дневник Мещерской.
Пришел он вчерашним днем заполночь. Я так и не соснула. Василий Федорович осторожно, не дотрагиваясь до меня, лег на край кровати, затих. Неужто спит? Я, будто бы во сне, прижалась к нему и от неожиданности резко одернула руки, прикоснувшись к окрепшему естеству.