- Товарищ генерал, извините меня, но мне больше не к кому обратиться. Я попала между двух огней: криминальных и государственных. За последнюю неделю меня несколько раз хотели убить, утопить, изнасиловать. Слава богу, все это позади и к вам я обратилась с другой проблемой: у меня пропала сестра. Ее все считают погибшей и покоящейся на кладбище. Но это не так. Там, в гробу, лежит другой человек. Это так же точно, как то, что я сейчас сижу рядом с вами.
- Я внимательно слушаю, - проронил генерал, без какой бы то ни было заинтересованности, оглядываясь вокруг. Озабоченность с его лица так и не сошла. – Только, если можно, покороче. У меня заканчивается обеденное время. Я не планировал проводить его здесь.
- Пожалуйста, не уходите. Раз обед, можно и здесь покушать?
Генерал удивленно посмотрел на собеседницу. Можно подумать, ему негде кушать.
- Да, действительно, - он похлопал себя по карманам кителя и разочарованно произнес. – Не получится. У меня нет с собой бумажника – остался в машине. А машина вернется за мной минут через пятнадцать, когда обед закончится.
И он выжидательно уставился на Веру.
- Я оплачу ваш заказ, только выслушайте, - Вера подозвала официанта.
Тот привычно шустро подал меню. Генерал, вальяжно раскинувшись на стуле, протянул руку к кожаной папочке, но открывать ее не стал, а лишь побарабанил по ней пальцами и нараспев произнес:
- Два нежирных шашлыка с острым соусом и кинзой, бутылочку армянского коньяка и пару бутербродов с икоркой.
- А вы что будете? – официант обратился к девушке.
- Двойной кофе с лимоном без сахара. Это все.
- Да, кстати, девушка, как вас зовут? - первым продолжил диалог генерал, когда официант ушел выполнять заказ. Он достал из кармана сигареты и закурил, мастерски выпуская изо рта колечки дыма. – Рассказывайте, я весь во внимании.
- Меня Верой зовут. Так вот. Милиция дело не открывает, мотивируя тем, что нет причин для расследования, и тем более для эксгумации. И, вообще видеть меня не хотят, арестом запугивают. Скажите, вы можете как-то на это повлиять или хотя бы помочь мне в личном расследовании.
Тем временем принесли заказ, и разговор прервался сам собой. Генерал выждал, когда официант откроет бутылку и нальет коньяка в фужер. Янтарный напиток переливался в маленьком сосуде золотыми блестками, словно в него заточили кусочек солнца. Мужчина со знанием дела поболтал напиток в фужере, поводил им возле носа и, прикрыв глаза, медленно выпил. Открыл их не раньше, чем через минуту, встретившись с удивленным взором собеседницы.
- Знаете ли вы, Вера, что этот божественный напиток нельзя пить как все остальное. Когда-то давно… впрочем, не это тема нашего разговора. А вам я, конечно, постараюсь помочь, но для этого вы должны подкрепить свою историю фактами и именами.
- У меня на работе, для соблюдения грифа секретности, мы встречаться не будем., - продолжал он. - Вы же понимаете, что это будет крайне неосторожно с моей стороны. Неизвестно, с каким противником мы имеем дело. Н-да… Давайте, вечером здесь же и встретимся. Будет похоже на банальную личную встречу. Напишите все подробно на бумаге, м-м, в двух экземплярах.
В глазах генерала проблеснули непонятного происхождения искорки. Платова приняла их за предвкушение предстоящей борьбы за справедливость, без которой, скорее всего, ее собеседник не мыслил своего существования.
Второй фужер горячительного янтарного напитка,генерал смаковал еще медленнее, еще дольше сидел в забвении, прикрыв глаза.
«У каждого свои причуды. Надеюсь, нашему делу они не помешают».
Генерал, подцепив вилкой кусочек шашлыка, стянул его с шампура.
Даже при легком нажатии хорошо прожаренный кусочек мяса покрылся соком, источая божественный аромат кавказкой кухни.
Неловко направив шашлык в рот, генерал посадил жирную кляксу на мундир, как раз возле ордена «Славы». Его глаза округлились от досады, и он тут же принялся растирать пятно салфеткой. От этой процедуры пятно расплылось и увеличилось в размерах раза в три, не потеряв при этом своего насыщенного цвета.
Генерал что-то неразборчиво и зло пробормотал о чьей-то маме и превратностях судьбы. После чего он вилкой принялся дырявить китель, как раз в самой середине пятна.