Оба они понимали, что барьер, делавший их чужими друг другу, рухнул.
- Одно не могу понять, почему Аня сказала, что картин две. Она же одна.
- Амнезия и последствие эксперимента, - постарался сгустить краски мужчина. - Конечно, одна. И она лежит в кабинете Андрея Вениаминовича.
- Нет, она у Машки лежит, на хранении.
Мужчина и женщина, не сговариваясь, повернулись друг к другу. В их головах рождались совершенно разные мысли.
- Я не позволю.
- Я и не собираюсь.
43
Естественно, она собиралась.
Утром, проснувшись дома и позавтракав на скорую руку чашкой кофе, она клятвенно пообещала матери, что теперь никогда ее не бросит. Положила заначку с кэшем в кошелек.
Одновременно набирала текст сообщения для Виктора.
«Прости, но я не могу иначе. Я должна найти ее. И у меня все получится».
Она хотела убрать телефон, однако задумалась, глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, и написала еще одно послание.
«Если для тебя это важно, я очень ценю твою заботу. И тот поцелуй поможет мне вернуться, потому что я хочу продолжения».
Отправила она оба сообщения, только когда стояла перед главным входом в городскую больницу. Следом отключила телефон. Теперь Виктор уже не сможет помешать.
БСМП встретила ее темными неприветливыми глазницами бесконечных окон. Унылый вид здания советских времен настраивал отнюдь не на выздоровление.
Отмахнувшись от тоскливых мыслей, Вера решительно толкнула тугую входную дверь.
Здесь противно пахло хлоркой и чем-то тошнотворно-сладким. Чужие запахи и обстановка не будили никаких детских воспоминаний о больнице.
Вера, впрочем, как и ее сестра, на удивление редко болела. Даже у стоматолога была всего лишь два раза и то, на профилактическом осмотре. Так что «радости больничного бытия» еще познать не успела.
В главном холле на табло висело расписание и местоположение всех врачей.
Кабинет Логинова, получалось, находился в конце коридора, где девушку порадовал факт полного отсутствия пациентов. Совсем не хотелось сидеть час-другой в кампании брюзжащих старушек, сетующих на свою немощную старость и равнодушие докторов.
Дверь кабинета оказалась приоткрытой. Оттуда доносились однозначные фразы, произносимые твердым мужским голосом. Легкое пришепетывание выдавало прибалтийские корни ее обладателя.
Сделав еще шаг, Вера увидела и самого Логинова – да, это непременно он – уверенный в себе тип с квадратным упрямым подбородком и тяжелым взглядом.
Перехватив такой взгляд, Вера невольно поежилась. Казалось, доктор захотел взглянуть внутрь ее. Туда, куда она и сама не имеет доступа.
Такая персона не должна быть доктором, только если, в крайнем случае, ветеринаром.
- Так, так. Мы вас уже и не ждали, - тут Логинов шепнул что-то медсестре, после чего она немедленно вышла. А Вера заняла ее место на стуле.
- Анна, не кажется ли вам, что вы чересчур безответственны. Вы не забыли, что на вас лежит не только материальная, но и юридическая ответственность… Чего молчите?
- Нет, не забыла.
- Если хотите выйти из программы, еще не поздно. Но позвольте заметить, что придется возвращать не только аванс, но и неустойку. У вас есть такая возможность? С вашим расточительным характером, я думаю, вы дня за три все спустили. Так что будем делать?
Вера молчала, боясь ответить невпопад.
- Надеюсь, ваше молчание означает согласие на продолжение наших отношений.
За неимением других вариантов ответов Вере пришлось кивнуть.
- И когда же, Анна, вы почтете нас своим драгоценным присутствием?
- А когда нужно?
- Чем скорее, тем лучше. Надеюсь, вы не забыли, что это нужно не только и не столько для нашего блага, сколько для вашего. Ушло слишком много времени, и возможно, процесс пошел в спять. В этом случае придется все начинать сначала. Между прочим, эти расходы мы удержим с вашего вознаграждения.