Так и сидела на краю кровати, следила за муками его.
Теперича уснул, но сон тревоженный. Погладила я его по голове, спящего. По его руке своей рукой провела. Какие красивые тонкие пальцы, как у музыканта.
У Василия совсем не такие: узловатые и кривоватые, от бесконечной копотни в земле и камнях.
Прикоснулась я к Ивану, и загорелась вся – от стыда, что ли? Нет. От радости и благодовольствия. Теперь он мой. Руки его, вскорости, лишь меня ласкать будут, а губы – лишь мои лобзать губы.
Сейчас пущай спит. К утру, дай Бог, оттает. Приласкает меня, приголубит.
Ежели нет, то и это беда – не беда. Всё у нас ещё впереди. Сейчас я переполнена счастьем, будто бы сосуд, из которого через верх стекают ручейки благости и довольствования.
57
Дома у Виктора наконец-то можно было по-настоящему расслабиться. Принять душ, завернуться в пушистое полотенце, подобрать в большом кресле под себя ноги и бесконечно долго пить чашечку ароматного свежесваренного кофе.
Когда в чашка кофе опустела, Виктор подошел к гостье, взял за руку и повел в спальню.
Она не протестовала. Она готова и счастлива. Готова довериться человеку, который терпит все ее недостатки, выносит ее несносный характер и постоянное вранье. Счастлива от того, что он заставляет ее почувствовать себя женщиной, чувственной и ранимой, страстной и жадной до ласк.
Он давно уже не просто друг, он гораздо ближе… Хотя любимым она его пока назвать не может.
Тысячи поцелуев, которыми он осыпал каждый сантиметр ее тела, оставили где-то далеко все страхи и неприятности. Его горячие прикосновения будили в ней давно забытое чувство нестерпимого желания. Она открылась навстречу ему. Раскрыла губы для поцелуя, раскрыла всю себя, готовая улететь в небеса немыслимого удовольствия…
На тумбочке возле кровати сидела и, не мигая, смотрела на двух нагих людей серая крыса. Казалось, ее взгляд был полон тоски и разочарования.
Вера повернулась в ее сторону. На мгновение ей показалось, что глазами маленького зверька на нее смотрит сестра. Без надежды и без иллюзий на будущее.
- Я не могу, прости.
Она встала с кровати, накинула халат и отошла к окну. Там, в ночном городе, кипела жизнь, не останавливаясь ни на минуту.
- Я подожду, я все понимаю, - Виктор подошел сзади и обнял ее за плечи. – Отговаривать, я так понимаю, не имеет смысла. Ты все равно сделаешь по-своему.
В тринадцатом отделении все еще пахло свежей краской. Дежурным оказался усатый пожилой мужчина. Не тот, что был прошлый раз. Не успела Платова войти, как он предупредительно поднялся.
- Вы что-то хотели?
- Можно заявление написать о похищении человека.
- Вы в этом уверены?
- Да, это произошло на моих глазах.
- Тогда пишите. - Дежурный молча наблюдал за тем, как девушка торопится исписать бланк, от чего постоянно путается и зачеркивает написанное. – Кладите вон в ту стопку, и можете быть свободны.
- Как? Вы даже не посмотрите?
Дежурный нехотя взял бланк и не очень убедительно сделал вид, что углубился в чтение. Затем все также в полном молчании поднял трубку телефона и набрал номер.
- Алло. Больница? К нам заявление поступило. У вас пропал пациент? Та-ак, да, спасибо, - дежурный поднял глаза на Платову. – Девушка, я на минутку отлучусь, - и он отправился по коридору прямиком к начальнику. Не пробыв там и пяти минут, вернулся, с трудом скрывая самодовольство, распиравшее его изнутри. – Сейчас прибудет специальная следственная бригада, и вы должны сопроводить ее до места.
- Слава богу. Спасибо вам за действенное участие,- от всего сердца благодарила Вера, припомнив ленивого и равнодушного сменщика дежурного.
- Не стоит благодарности. Это моя работа.
С улицы, донеся шум приближающегося, а затем глохнущего мотора, и тут же на пороге появились двое мужчин, не внушающей доверия, наружности.