- Но ведь вас могут увидеть или услышать. Сама же говоришь, необходимо соблюдать режим.
- Нет, кроме меня его никто не увидит и не услышит, - собеседница с подозрительностью прищурилась, заметив, что Вера непроизвольно скривила губы, мысленно выругала себя за неосмотрительность и чрезмерную откровенность. – Ты что, не веришь?
- Верю, верю, - Платова спешно вернула беззаботную улыбку на свое лицо. - Это я на врачей разозлилась.
- Да? Хорошо, но не надо. Это же их работа. Их надо жалеть и ценить. Ты не представляешь, как они устают от этого сброда, именующих себя больными людьми.
60
В палату вошла медсестра с высоким штативом и склянкой в руках.
- Девочки, где новенькая?
- Вон-вон! – больные заискивающе, все как один, указали на Веру.
- Умницы, девочки. Я ваше примерное поведение отмечу в журнале.
Вера испуганно обратилась к соседке:
- Мне что, систему будут ставить? Я не хочу.
- Ляг, дурочка, и не рыпайся, только хуже себе сделаешь, - шикнула соседка, принимая подобострастное, как у всех, выражение лица.
Медсестра быстро и совсем не больно вонзила иглу в вену, отрегулировала положение колесика в регуляторе системы и обратилась к Вериной соседке:
- Последи за ней, что бы все хорошо было. Я тебе лишнюю галочку в журнал поставлю.
- Конечно. Не переживайте, вы же меня знаете! Как сказали, так и будет.
Вера закрыла глаза и слушала. До чего же нелепейшая ситуация: ненормальный за нормальным приглядывает. «Кап, кап». Капало из флакона. «Тук, тук». Звонко отвечало сердце. С каждой каплей оно стучало громче и громче. Голова закружилась как от карусели, потолок немного сдвинулся в сторону. Вера испугано вытаращила глаза на соседку.
- Лежи смирно, я сказала, - скомандовала она.
- Черта с два! – Платова свободной рукой закрутила колесико, вытащила иглу из катетера на руке и воткнула ее в матрац. Осталось только отрегулировать прежнюю скорость вливания препарата. Авось пронесет.
- Глупо, - резюмировала соседка. – Через полчаса постель станет совсем мокрой и этого не скроешь, - она поднесла к кровати жестяную кружку и сунула в нее иглу, прикрыв это сооружение одеялом. – Что ты чувствуешь?
- Голова кружиться, сердце бухает, все в сторону сдвигается.
- Это, видимо, галоперидол. Плохо. Меня, кстати, если ты забыла, Клавдией зовут. А тебя, по-моему, Аня? Радуйся, что нашего фокуса никто из палаты не заметил, иначе в тот же момент ради галочки заложили бы. Теперь закрой глаза, отдыхай. Силы тебе еще понадобятся. А я послежу за обстановкой.
Пришлось доверять единственному союзнику, хоть и сумасшедшему.
Минут через пятнадцать по коридору зацокали каблучки. Клава втиснула иглу обратно в катетер, не пролив мимо ни капли раствора, спрятала кружку под свою подушку и села, как ни в чем не бывало.
- Как дела, девочки? – спросила медсестра, проверяя исправность системы.
- Все в порядке, - предано заглянула ей в глаза Клавдия. – Вот только Анечка не важно себя чувствует. Вы об этом доктору обязательно скажите.
- Ничего страшного. Интенсивней полечим – быстрее поправится, - сестра поправила сбившейся одеяло и, посмотрев на Веру, легонько похлопала ее по побледневшим щекам. – Все в порядке?
- М-м-м, - промычала Платова, утвердительно кивая головой.
- Что, опять плохо? – испугалась Клавдия, поспешно вытаскивая иглу, сразу после того, как сестра вышла.
- Немного. Голова еще больше кружится.
- Закрывай глаза и спи. Тебе нужно отдохнуть.
Не успела Вера закрыть глаза, как начала проваливаться в глубокий темный колодец. Причем ее саму кружило и переворачивало, как сухой осенний листок, подхваченный внезапно налетевшим порывом ветра. Наконец, листок вырвался из воздушного круговорота, нашел дно. Лег и успокоился.
Открыв глаза, Вера увидела прямо над собой нависшую фигуру Клавдии. Та что-то заговорчески шептала. Сон еще не выпустил девушку из своих объятий, поэтому она ничего не смогла разобрать.
- Поняла? – вдруг четко раздалось возле уха, словно кто-то добавил громкости. Вера помотала головой из стороны в сторону.