- У-у, - от досады завыла Клавдия. – Ну, слушай еще раз: двигайся медленно, говори еще медленнее, по возможности лежи и отвечай жестами. Иначе раскусят, что тебя не прокапали. Все уяснила? Будешь так себя вести часа два. Этого вполне достаточно.
Лицо Клавдии исчезло из поля зрения. Ему на смену пришло лицо Рафика Григорьевича.
- Как дела? Как себя чувствуем?
- Х-хорошо, Ра-афик Гри-игорьевич, - язык не слушался, голос наводнился чужими нотками, звучал глухо и утробно. Симулировать не пришлось. Удовлетворившись ответом, доктор прошел к следующей кровати.
- Ну, ты и артистка. Не ожидала, - похвалила Клавдия, в ответ на что Вера слабо улыбнулась и пожала плечами.
Вскорости позвали на ужин. Тут Платова почувствовала, что у нее в желудке пусто, как в дырявом кармане у нищего. Она резко поднялась с постели, в тот же момент сползла на пол, потеряв под собой опору.
Создавалось такое впечатление, что она лишилась всех костей, и сама она теперь - кожаный мешок, набитый отдельными кусками мяса, свалившимися в одну груду.
- Что со мной, Клава?
- Подымайся потихоньку, я провожу тебя в столовую. А еще лучше - ляг и лежи. Сколько же они тебе влепили? – не дожидаясь ответа, она продолжила. – Ужин я тебе сама принесу.
Сегодня в больничном меню на ужин значилось: «Макароны с подливом, кисель, хлеб».
Клавдия заботливо поставила поднос со скромной трапезой на тумбочку, подбила своей подопечной подушку, усадила ее поудобней и принялась ухаживать за ней, как за малым ребенком.
- Я это не буду есть, - Платова не смогла даже назвать «это» ужином: серые макаронины размером со спичечный коробок наполовину утонули в таком же сером подстывшем бульоне. Запах, исходивший от блюда, вполне соответствовал его внешнему виду. Вывод, каково же это на вкус, напрашивался сам собой.
- Ешь, а то ножки протянешь. Закрой глаза и открой рот, раз уж ты такая принцесса,- терпеливо уговаривала Клавдия.
На вкус, к величайшему изумлению, ужин оказался не столь отвратительным, как на вид.
Вера до капли выпила даже тянущуюся темную жидкость со слабым послевкусием сахара, именующимся киселем, и заела ее суховатой корочкой хлеба. Этот тоненький ломтик оказался единственным приятным воспоминанием об ужине.
Ужин выполнил свое прямое предназначение – утолил голод, а вместе с ним ушли слабость и недомогание.
Платова встала, прошлась нетвердой походкой до двери и обратно. Соседи по палате занимались прежними делами, не обращая на новенькую ровно никакого внимания.
В коридоре же царило нездоровое оживление. Рабочий день закончился, старший медперсонал покинул отделение, и теперь больные безбоязненно сновали туда-сюда.
61
- Вы сегодня поступили? – обратилась к Вере женщина метра под два ростом, остановившись подле двери пятой палаты.
- Сегодня. А что?
- Тогда довожу до вашего сведения - в шесть часов вечера в читальной комнате состоится собрание Совета Отделения. Явка строго обязательна. Можете проходить на место уже сейчас, - женщина, закончив речь, чинно удалилась.
- Кто это? - Вера поймала за руку девушку-дежурную из ее палаты.
- Ты что - это же Председатель!
Помня наставления Клавдии, пришлось направиться в «читальню». Там уже во всю кипела дискуссия. На стульях, расставленных в три ряда, сидело около тридцати женщин. Перед ними ораторствовала председательша, активно жестикулируя руками.
- Предлагаю заведующую красным уголком снять с должности за проявленную некомпетентность. Кто - за? Единогласно. Секретарь, попрошу запомнить данный факт. Далее, на повестке дня – избрание нового заведующего красного уголка. Прошу выдвигать кандидатуры.
Женщины дружно потупили глаза и зашаркали тапочками по полу.
- Граждане, поактивнее, пожалуйста. Я, например, знаю, что наша ячейка сегодня пополнилась новым членом, - председатель указала на Веру, скромно сидящую в последнем ряду. – Почему бы не выдвинуть ее кандидатуру на почетную и ответственную должность.
Женщины заметно оживились, радостно закивали, и не ожидая директивы к голосованию, все до единого подняли руки.