– Ну, это странно как-то, – уже не так уверенно ответил я, представив себя в такой ситуации. При подобном сценарии мои отношения с Алисой закончились бы в тот же день, а сам я чувствовал бы себя полным чмом. Я понимал логику Муслима, но согласиться с ней готов не был.
– Чо, странно? – резко одернул меня Муслим, – я тебе объясняю как есть. Хуссейн мог просто Гагику сказать, типа, научи свою телку этикету. Но он решил леща дать – имел право.
– Ну, если бы просто какая-то левая телка была – да. А тут, они ж встречаются год уже, – это казалось мне чудовищной несправедливостью – даже не то, что барышня получила по ебалу, а то, что ее бойфренд не мог за нее заступиться, – ты, Муслим, так говоришь, потому, что у тебя телки нет постоянной.
– Это не важно, братан, просто существуют понятия, – спокойно ответил он, – а я, кстати, охуеешь, уже осенью женатым человеком буду.
– Да ладно?
– Да, – на полном серьезе подтвердил он, – сам увидишь.
– Поздравляю. Кто она?
– Все увидишь, братан, когда время придет, – лукаво улыбнулся Муслик, и предложил, – курить кайф? Пошли на лестницу выйдем.
Заболтавшись с Муслимом, дома я оказался около девяти вечера сильно накуренный и сразу лег спать. Мечтательно повторяя в полузабытьи "Муслим женится», я расплывался в восторженной улыбке.
***
Проснувшись на другой день, ясным морозным утром на исходе февраля, я принял волевое решение не ходить на две первые пары. Заснуть мне уже не удавалось и, лежа на спине, я смотрел на звенящее голубое небо через окно над кроватью. Пронежившись в свежей, почти хрустевшей, постели до десяти, я сладко потянулся и встал; не торопясь умылся и, насвистывая какой-то жизнеутверждающий мотив, зажарил идеальную глазунью с целой горой бекона.
В МГУ я оказался ровно в полдень, в самый разгар большой перемены, когда коридоры первого гума засияли крупными металлическими пряжками DSquared, затопали недавно появившимися в Москве «уггами», заполнились задранными носами и всевозможными оттенками модного в том сезоне фиолетового цвета. Среди всего этого балагана я чувствовал себя как рыба в воде, разгуливая взад-вперед по длинному коридору, соединявшему два сачка. В тот день я задался целью дать жизнь новой сплетне – о казавшихся мне нелепыми планах Муслима, а потому, то и дело встречая кого-то из знакомых, к дежурным «привет-какдела» (на которые принято было отвечать теми же «привет-какдела») добавлял всякий раз анекдотическое ошарашивающее «Муслим женится!». Смысл этой фразы казался мне почти оксюмороном и чем-то потрясающе остроумным.
– Салам, братуха, – приветствовал меня Гамзатбек, крепкий парень со сплошной бровью, – как сам?
– Здарова, пойдет, – почти на бегу пожал я ему руку, и тут же закинул удочку с наживкой, – прикинь че!?
– Чо?
– Охуеешь! Муслим женится! – выпалил я, словно окатил его ушатом ледяной воды.
– Да ну нахуй?! – вытянул он удивленно лицо.
– Давай! Давай! – уже убегая, похлопал я его по плечу, оставив наедине с самим собой, как следует переварить услышанное.
Ах, если бы в те времена существовал Твиттер! Тема предстоящего бракосочетания немедленно вошла бы топ-тренды на несколько дней вперед.
8
– Тебе пахан сколько копейки в день дает? – поинтересовался Хусик у Мини-Геры, когда мы подошли к дому последнего (больше напоминавшему дворец) в тихом переулке в самом центре Москвы.
– Сто рублей, – с досадой выдавил тот.
– Ты че за бич, Гера! – не удержавшись, прыснул Хусик, – как ты живешь?
– Ну, утром за сотку до МГУ мотор ловлю, – начав зачем-то загибать пальцы, стал объяснять Гера, – потом на гуме терпилу нахожу и креплю нет-нет на монету, чтобы похавать, сушняк зацепить, туда-сюда, потом чтоб на моторе на хату вернуться…
– На метро вообще не ездишь?
Гера отрицательно цокнул языком.
– Какой ты у меня умница! – довольный ответом, Хусик приобнял его за плечо и легонько потряс.
На самом деле многие в нашем кругу жили по такой схеме – я сам не был исключением. Жизнь заставляла забирать у мажоров деньги, воровать телефоны и проворачивать всякие черняки… в сущности, только ради того – чтобы не спускаться в подземку и не ездить на маршрутках – с теми, кого мы считали лохами. Одним родители в итоге покупали машины, другим и дальше приходилось как-то крутиться.
У Геры машины еще не было, зато по выходным ему выделяли водителя, который параллельно исполнял роль бодигарда или, по-русски, хранителя его жабьей тушки. Высокий крепкий тип с непроницаемым арийским лицом, напоминал Дольфа Лунгрена в лучшие годы; держался достойно и мало разговаривал – возможно, именно поэтому производил впечатление человека неглупого и даже интеллигентного. С другой стороны, на фоне Мини-Геры это было не сложно.